— Представляешь, банк всё-таки одобрил кредит! — Лиза перечитывала письмо, не веря своим глазам. — Я смогу открыть кафе. Настоящее, своё!
Дмитрий оторвался от ноутбука и улыбнулся, глядя на сияющую жену.
— Поздравляю, малыш. Я же говорил, что всё получится.
— Три банка отказали, я уже почти сдалась, — Лиза присела рядом с ним на диван, прижимаясь к плечу. — Думаешь, справлюсь?
— Уверен, — Дмитрий поцеловал её в макушку. — У тебя идеальный план и лучшие в мире пончики. И потом, ты же не одна. Я помогу с документами, мама разбирается в технологиях, а Маринка может заняться дизайном и соцсетями.
— Маринка? Она же такая… неорганизованная.
— Зато талантливая. Ей сейчас нужна стабильность после этой истории с академией. Ты дашь ей шанс, а она тебе поможет. Семейный бизнес, помнишь?
Лиза кивнула, но какое-то смутное беспокойство уже поселилось внутри. Впрочем, его легко перекрывало возбуждение от предстоящих перемен.
На семейном ужине Лиза поделилась своими планами. Она разложила на столе распечатки бизнес-плана, фотографии выбранного помещения и меню с первыми десятью видами пончиков.
— Будет уютное кафе, — рассказывала она, сияя глазами. — Пончики, блинчики, ароматный кофе. Нужно делать ставку на качество, свежесть и атмосферу.
— Замечательно, Лизонька, — Ирина Борисовна крепко обняла дочь. — Наконец-то ты реализуешь свою мечту!
Степан, брат Дмитрия, внимательно изучал бизнес-план.
— А людей где брать собираешься? — спросил он, барабаня пальцами по столу. — Персонал — главная головная боль бизнеса.
— Я… ещё не решила, — ответила Лиза. — Сначала думала нанимать со стороны, но с чужими людьми всегда риск.
— Так возьми своих! — Степан выпрямился. — Я могу помогать с поставками и документами. У меня в логистической компании гибкий график, два-три дня в неделю точно смогу выделять. Люблю порядок, всё разложу по полочкам.
— Правда? — Лиза посмотрела на него с надеждой. — А я думала, тебе такое неинтересно.
— Ещё как интересно! — Степан подмигнул. — И потом, это же для семьи. Ты не со стороны людей берёшь, а своих, кому можно доверять.
Марина вскочила с места, подбежала к Лизе.
— А я буду делать самые красивые пончики в мире! — она перелистывала распечатки меню. — И социальные сети, и дизайн интерьера — это всё моё! Мы сделаем твоё кафе самым модным в городе, честно-честно!
— Маринка, у тебя же академия, — осторожно напомнила Лиза.
— Да ну её! — отмахнулась Марина. — Всё равно эти академические зануды ничего не понимают в современном искусстве. Обвиняют меня, что я идеи откуда-то скопировала, а я просто вдохновлялась! У нас с преподом концептуальные разногласия, понимаешь? — Она махнула рукой. — Забей, это не моё. А тут — настоящее, живое дело! Я буду самым ответственным сотрудником, вот увидишь.
Евгения Петровна сидела молча, только посматривала на младших детей с задумчивым выражением. Она единственная не проявляла бурного энтузиазма.
— А вы, Евгения Петровна? — спросила Лиза. — Не хотите к нам присоединиться?
Свекровь покачала головой.
— Я своё отработала, — сказала она негромко. — Тридцать лет в общепите — хватит. Но советами помогу, если спросишь.
Через три месяца кафе «Сладкий круг» принимало первых посетителей. Маленькое помещение на первом этаже старого дома преобразилось до неузнаваемости: светлые стены с нарисованными Мариной акварельными пончиками, уютные столики у окон, сверкающая стойка со стеклянной витриной. Дмитрий помог с ремонтом, а свекровь Евгения Петровна молча наблюдала, изредка давая полезные советы по организации пространства.
— Обязательно поставь кассу так, чтобы видеть весь зал, — говорила она негромко. — И витрину на солнце не держи, крем поплывёт.
Мать Лизы, Ирина Борисовна, прислала к открытию старинную форму для пончиков — семейную реликвию.
— Бабушка на ней еще жарила, — сказала она, вручая тяжелую чугунную форму. — Теперь твоя очередь кормить людей.
Лиза была растрогана. Впервые её затея получила полное одобрение семьи, и это придавало сил.
В первый месяц всё шло неплохо. Лиза вставала в пять утра, чтобы подготовить тесто. К шести приходил Дмитрий — помогал с выпечкой перед своей основной работой. К открытию в восемь должна была появляться Марина — но она регулярно опаздывала, приходя ближе к девяти, заспанная и с телефоном в руке.
— Прости, будильник не услышала, — в очередной раз оправдывалась она, наскоро повязывая фартук.
— Марина, мы договаривались к восьми, — устало напоминала Лиза. — У нас утром самый поток.
— Ну подумаешь, на полчаса опоздала, — пожимала плечами Марина. — Зато смотри, какую красоту вчера нарисовала для соцсетей!
Она показывала очередной набросок — действительно талантливый, но от этого не становилось легче. Лизе приходилось самой стоять за кассой, одновременно следя за выпечкой новой партии пончиков.
А потом случился первый серьезный инцидент. В кафе зашел Аркадий Семенович, профессор из соседнего института — их постоянный клиент, который обычно брал черный кофе и пончик с начинкой из черники.
— Доброе утро! — поздоровался он, подходя к кассе, где в тот день работал Степан. — Мне, как обычно, кофе и черничный.
Степан, сосредоточенно считавший что-то в телефоне, неохотно оторвался от экрана.
— Черники нет.
— Но я предпочитаю черничные, — профессор нахмурился. — И потом, я вижу на витрине черничные, вот они.
— Это не черничные, а ежевичные, — Степан зевнул. — Вы что, цвета не различаете?
Лиза услышала этот разговор из подсобки и поспешила к кассе.
— Аркадий Семенович, здравствуйте! Простите, у нас правда закончились черничные, но я могу предложить вам сегодняшний специальный — с лимонной начинкой и мятой, очень освежает.
— Вряд ли, — профессор поджал губы. — У вас в последнее время обслуживание оставляет желать лучшего. Молодой человек, — он кивнул на Степана, — уже не в первый раз проявляет неуважение к клиентам.
Степан фыркнул:
— Не нравится обслуживание — идите в супермаркет за пластмассовыми пончиками. Что вы придираетесь, как будто других проблем нет?
— Степан! — ахнула Лиза.
— А что? — он выглядел искренне удивленным. — Нечего придираться. Ты же видишь, какой зануда.
Профессор молча развернулся и вышел. Лиза кинулась за ним:
— Аркадий Семенович, пожалуйста, подождите! Это недоразумение, мы всё исправим!
Но профессор только покачал головой и пошел дальше. А ведь он часто приводил к ним своих коллег и студентов, делая небольшие неформальные семинары за дальним столиком…
Вернувшись, Лиза попыталась объяснить Степану, что так нельзя, но тот только пожал плечами:
— Ну и что? Будут другие клиенты. Не понимаю, чего ты так переживаешь.
Вечером Лиза пожаловалась мужу, но тот только вздохнул:
— Знаешь ведь, какой он. Прямолинейный. Не со зла, просто не умеет с людьми.
— Дима, но ведь он работает с клиентами! — возмутилась Лиза. — Если он не умеет с людьми, зачем вызывался помогать?
— Он старается, правда, — Дмитрий обнял её за плечи. — Просто надо время, привыкнет.
Через неделю произошёл новый конфликт. Марина, не предупредив Лизу, пригласила своих друзей-блогеров — шестерых модно одетых ребят с камерами и штативами. Они заняли все столики, громко смеялись, фотографировали пончики с разных ракурсов, заставив обычных посетителей ждать у стойки.
— Что происходит? — спросила Лиза, выйдя из кухни.
— Рекламная кампания! — гордо заявила Марина. — Я договорилась с ребятами, они сделают нам потрясный контент для соцсетей.
— Но почему ты не предупредила?
— Хотела сделать сюрприз! — Марина сияла. — Смотри, какие крутые фотки получаются.
Когда через час блогеры собрались уходить, Марина объявила:
— Ребят, для вас всё бесплатно, я угощаю! Спасибо за сотрудничество!
— Что?! — Лиза едва не выронила поднос. — Какое «бесплатно»?
— Ну это же реклама, — пояснила Марина, когда друзья ушли. — Они нам пиар, мы им — пончики. Все так делают.
— Марин, они съели и выпили почти на три тысячи!
— Да ладно тебе, — Марина показала на телефон. — Смотри, какие фотки получились! Они уже выложили, у них суммарно 50 тысяч подписчиков. Это же реклама!
— Реклама стоит денег, Марина. А продукты бесплатно не дают.
— Какая ты меркантильная, — вздохнула Марина. — Это же искусство! Я же для твоего бизнеса стараюсь. Ты сама говорила, что нам нужно продвижение.
В пятницу Марина не пришла вообще. Позвонила в обед, извинилась — проспала, плохо себя чувствует, может, простыла. Лиза весь день разрывалась между кухней и кассой. Вечером, когда она закрывала кафе, то увидела в соцсетях фотографии Марины с какой-то вечеринки, датированные прошлой ночью.
— Ты же сказала, что болеешь! — возмутилась Лиза, позвонив ей.
— Ну, я утром правда плохо себя чувствовала, — протянула Марина. — Голова болела, живот… После вчерашнего.
Когда Лиза рассказала об этом Дмитрию, тот нахмурился, но потом сказал:
— Ты же знала, какая она. Творческая натура, немного безалаберная. Зато твою витрину как она оформила? Все восхищаются.
В воскресенье был традиционный обед у свекрови. Лиза приготовила запеканку — коронное блюдо, которое нравилось всей семье. Евгения Петровна встретила их у двери, как всегда сдержанно, но приветливо.
— Как дела в кафе? — спросила она, помогая Лизе разложить запеканку по тарелкам.
— Трудно, — честно призналась Лиза. — Мне кажется, только я воспринимаю это как настоящий бизнес. Для остальных это какая-то игра.
Евгения Петровна промолчала, только поджала губы. По её выражению Лиза поняла, что свекровь всё видит, но не хочет критиковать своих детей.
Марина появилась на обеде с опозданием в час, когда все уже сидели за столом. Влетела с пакетами из модного магазина, сияющая и возбужденная.
— Простите, я задержалась! — она поставила пакеты у двери. — Была распродажа, я не могла пропустить!
— Мы ждали тебя к двум, — мягко напомнила Евгения Петровна.
— Подумаешь, опоздала, — отмахнулась Марина, садясь за стол. — О, запеканка! Обожаю твою запеканку, Лиза.
— Странно, — не удержалась Лиза. — В кафе ты никогда не появляешься вовремя, но очень любишь говорить «подумаешь, опоздала».
— Вот только не начинай, — Марина закатила глаза. — У нас выходной вообще-то. Я имею право отдохнуть.
— Маринушка, ты же обещала серьезно относиться к работе, — Евгения Петровна погладила дочь по руке. — Лиза так старается, чтобы всё было хорошо.
— Мамуль, я и так стараюсь! — возмутилась Марина. — Я же делаю самые красивые пончики в городе! И в соцсетях нас продвигаю. Ну не могу я по звонку вставать, у меня творческий склад.
— Опаздываешь, забываешь записывать заказы, путаешь цены, — тихо перечислила Лиза. — А ещё уходишь пораньше, когда тебе нужно, и зовёшь друзей, которых кормишь за счёт кафе.
— Мелочи какие! — Марина фыркнула. — Мы же семья, зачем считаться?
Лиза почувствовала, как внутри что-то обрывается. Именно в этой фразе — «мы же семья, зачем считаться?» — и крылась вся проблема.
В понедельник Лиза проснулась с тяжестью в груди. Вчерашний разговор не выходил из головы. Она лежала, глядя на спящего Дмитрия, и думала о границах, которые семья так легко переступала, прикрываясь родством.
Кафе она открыла сама, как обычно, в пять утра. Холодный осенний ветер пробирал до костей. Включив свет, замесила тесто, разогрела жир для пончиков. Движения были отточенными, механическими. Это успокаивало — следовать рецепту, соблюдать пропорции, видеть результат.
В восемь Марина не появилась. Не появилась она и в девять. Телефон не отвечал. Лиза уже не чувствовала раздражения — только усталую обреченность. Сколько еще это будет продолжаться?
К десяти подошел Степан — не по графику, просто заскочил.
— Маринки нет? — он оглядел пустое кафе. — А где твоя креативщица?
— Не знаю, — Лиза устало протирала столы. — Не пришла. Не отвечает.
— Может, заболела? — Степан пожал плечами. — Вчера вон как ливануло. Я сам промок до нитки.
— А может, просто забила, — Лиза не сдержала горечи. — Ей же всё можно, правда? Мы же семья.
— Ты чего злишься? — Степан нахмурился. — Подумаешь, один раз не пришла.
— Один? — Лиза почувствовала, как внутри поднимается волна. — Степан, это происходит постоянно! Вы все обещали помогать, быть ответственными, а на деле… На деле никто, кроме меня, не воспринимает это как настоящее дело.
Степан насупился, засунул руки в карманы:
— Да ладно тебе, вечно ты драматизируешь. Маринка просто молодая еще, ветер в голове. А я разве не помогаю? Вон, таблицы тебе делаю. Накладные проверяю.
— И хамишь клиентам, — Лиза смотрела ему прямо в глаза. — Профессор больше не приходит. А он приводил своих студентов, по десять человек сразу.
— Опять об этом, — Степан закатил глаза. — Забей уже. Будут другие профессора.
В этот момент дверь распахнулась, и влетела Марина — раскрасневшаяся, в новом берете, с букетом цветов.
— Лизка! Я влюбилась! — объявила она с порога, размахивая букетом. — Представляешь, вчера в клубе познакомилась с таким парнем! Фотограф, собственная студия, весь в татуировках…
Она осеклась, заметив выражение лица Лизы.
— Что? — спросила она, опуская букет. — Что я опять сделала не так?
Лиза почувствовала, как внутри лопается какая-то струна. Годами она сдерживала раздражение, проглатывала обиды, оправдывала близких, считая, что семья важнее всего. Но сейчас… сейчас стало невыносимо.
— На работу, — сказала она тихо, — нужно приходить вовремя. А если не можешь, то предупреждать. Или найти другую работу и не трепать мне нервы.
— Господи, ты из-за этого? — Марина фыркнула, бросая сумку на стул. — Я думала, что-то серьезное случилось.
Лиза посмотрела на Степана — он ухмылялся, явно принимая сторону сестры.
— Ладно, клятвенно обещаю больше не опаздывать, — Марина приложила руку к сердцу с наигранной серьезностью. — А теперь рассказываю! Его зовут Марк, и он…
Лиза вдруг ясно поняла: ничего не изменится. Никогда. Она сделала глубокий вдох и сказала то, о чем думала весь вечер:
— Марина, тебе придется выбрать. Либо ты работаешь по правилам, либо… либо нам придется расстаться.
В комнате повисла оглушительная тишина. Марина застыла с открытым ртом, Степан перестал ухмыляться.
— Ты это серьезно? — Марина наконец нашла слова. — Увольнять будешь? Сестру собственного мужа?
Лиза почувствовала, как колотится сердце. Еще никогда она не шла против семьи так открыто.
— Я не увольняю, — твердо сказала она. — Я прошу тебя работать нормально. По графику, соблюдая правила. Если согласна — оставайся сегодня, у нас много заказов.
— Ладно-ладно, — Марина закатила глаза. — Раз уж так приспичило. Только отпусти меня пораньше, ладно? У меня свидание с Марком.
— Хорошо, — Лиза облегченно выдохнула. — Закончишь оформление витрины, и можешь идти.
Марина повесила букет в вазу у окна и демонстративно надела фартук:
— Я вообще-то стараюсь для кафе. Это креатив, понимаешь? Нельзя творить по расписанию.
Степан посмеивался, наблюдая за ними:
— Ну ты прям как настоящая начальница, Лиз. Чего так нервничаешь? Подумаешь, сестренка немного опоздала. Ничего же не случилось.
Лиза не стала спорить — бесполезно. Через час открылась дверь, и в кафе вошла молодая пара с маленьким ребенком.
— Здравствуйте, — женщина улыбнулась. — Нам столик для троих, пожалуйста. И детский стульчик для сына.
Лиза была в подсобке, но услышала, как Степан тяжело вздохнул.
— У нас нет детских стульчиков, — буркнул он. — И вообще, у вас ребенок слишком маленький для кафе, ему тут будет скучно.
— Простите? — женщина растерялась.
— Я говорю, найдите заведение с детской комнатой, — раздраженно повторил Степан. — Здесь взрослые пьют кофе, а не дети бегают.
Лиза выскочила в зал:
— Степан! Что ты такое говоришь?
Семья уже развернулась к выходу, мужчина держал ребенка на руках и что-то негромко говорил жене. Видно было, что они расстроены.
— Подождите, пожалуйста! — Лиза бросилась к ним. — У нас есть уголок для детей и раскраски. И мы можем принести подушки, чтобы малыш сидел повыше.
— Спасибо, — холодно ответил мужчина, — но мы уже передумали.
Когда они ушли, Лиза повернулась к Степану:
— Ты с ума сошел? Почему ты отказал им?
— А что такого? — Степан пожал плечами. — Терпеть не могу детей в кафе. Орут, всё пачкают. Зачем нам такие клиенты?
— Такие клиенты приходят компаниями и заказывают много! — Лиза едва сдерживала гнев. — Они завтракают семьями по выходным, это самые выгодные посетители!
— Да ладно тебе, — Степан отмахнулся. — Нашла из-за чего париться. Придут другие, без орущих детей.
Лиза не стала продолжать — бесполезно. К полудню в кафе пришла группа офисных работников — видимо, на обед. Они громко обсуждали какой-то проект, заняв сразу три столика. Степан принимал заказы, а Лиза готовила новую партию пончиков.
— Что значит «нету»? — донеслось до нее из зала. — Вчера же были!
— Закончились, — голос Степана звучал раздраженно. — Выбирайте другие.
— Но у вас на вывеске написано «фирменные с корицей», — настаивал мужчина. — Мы специально к вам пришли!
— Слушайте, — Степан уже не скрывал раздражения, — что непонятного? Нет их. Кончились. Закажите другие или идите во «Вкусно и точка» за их бутерами.
Лиза выскочила в зал:
— Степан! Что происходит?
Мужчина в деловом костюме уже поднимался из-за столика, его коллеги собирали вещи.
— Ваш сотрудник только что нахамил нам, — сказал он ледяным тоном. — И это не в первый раз. Мы больше не придем.
— Пожалуйста, подождите! — Лиза метнулась к нему. — Я сейчас принесу вам фирменные пончики, они как раз готовятся!
— Не стоит, — мужчина кивнул своим коллегам. — Пойдемте в «Карамель», там тоже неплохо.
Когда группа ушла, Лиза повернулась к Степану:
— Что это было?! Ты понимаешь, что они сюда больше никогда не придут? И всем своим знакомым расскажут!
— Да ладно тебе, — Степан отмахнулся. — Нашла из-за чего париться. Зануда какой-то попался, строит из себя.
— Это наши клиенты, Степан! — Лиза едва сдерживала гнев. — Они платят деньги, на которые мы все живем!
— Ой, всё, — Степан скинул фартук. — Не хочу выслушивать твои нотации. У меня и так голова болит. Пойду, проветрюсь.
И он просто ушел, оставив Лизу одну с полным залом посетителей. Марина тоже куда-то исчезла — наверное, красилась в туалете перед свиданием.
К пяти часам Марина вернулась, забрала свою сумку:
— Я побежала, ладно? Уже опаздываю!
— Марина, — Лиза кивнула на кассу. — Мне нужно сделать заготовки на завтра. Ты можешь пересчитать кассу перед уходом?
— Конечно! — Марина быстро открыла ящик. — Я мигом.
Лиза ушла в подсобку — тесто требовало внимания. Когда она вернулась через полчаса, Марины уже не было. На кассе лежала записка: «Всё сошлось! Люблю, целую! М.»
Вечером, когда последний посетитель ушел, Лиза начала закрывать кафе. Привычным движением достала журнал учета, открыла кассу и начала пересчитывать дневную выручку. Что-то не сходилось. Она пересчитала еще раз, сверила с записями. Ошибки не было — в кассе не хватало пятнадцати тысяч рублей.
Сердце заколотилось. Завтра нужно было оплачивать поставку муки и молока. Без этих денег она не могла рассчитаться полностью.
Лиза обыскала все ящики, подсобку, даже заглянула под кассу. Денег не было. Она вспомнила, как Марина сегодня «пересчитывала» кассу перед уходом. Неужели…
В этот момент дверь открылась, и вошел Дмитрий:
— Почему так долго? Я тебе звонил, ты не отвечала.
Лиза взглянула на телефон — действительно, три пропущенных вызова. Она была так сосредоточена на поисках, что не слышала.
— Дима, у нас проблема, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — В кассе не хватает пятнадцати тысяч.
— В смысле? — он нахмурился. — Посчитай еще раз, наверное, ошиблась.
— Я пересчитала три раза, — Лиза протянула ему журнал. — Смотри: выручка должна быть восемьдесят семь тысяч, а здесь только семьдесят две.
— Ну может ты куда-то отложила и забыла? — Дмитрий пожал плечами. — Или на что-то потратила днем?
— Дима, я бы запомнила, если бы потратила пятнадцать тысяч, — раздраженно сказала Лиза. — Их просто нет!
— И что ты хочешь сказать? — голос Дмитрия стал настороженным.
— Марина сегодня пересчитывала кассу перед уходом, — Лиза показала записку. — Написала, что все сошлось, и ушла.
— Подожди-ка, — Дмитрий выпрямился. — Ты обвиняешь мою сестру в воровстве?
— Я никого не обвиняю, — сказала Лиза, хотя внутри всё кричало об обратном. — Просто говорю факты. Деньги пропали после того, как она проверяла кассу.
— А может, это ты сама их куда-то дела? Или Степан? — Дмитрий повысил голос. — Почему сразу Марина?
— Потому что Степан ушел днем, а я вообще не подходила к кассе! — Лиза тоже начала кричать. — Дима, очнись! Твоя сестра уже не раз брала деньги без спроса!
— Да ладно, пару раз угостила своих друзей! — махнул рукой Дмитрий. — Это же мелочи! Марина не стала бы воровать, она не такая!
Лиза бессильно опустилась на стул. Он ничего не хотел видеть. Абсолютно ничего.
— Звони ей, — сказала Лиза устало. — Спрашивай. Только сейчас.
Дмитрий нахмурился, но достал телефон. Набрал номер сестры, включил громкую связь.
— Маринка, привет, — сказал он, стараясь говорить непринужденно. — Ты где?
— Привет, Дим! — голос Марины звучал оживленно, на фоне играла музыка. — Я с Марком! Помнишь, я рассказывала? Мы в «Манхэттене», такой классный бар!
— Слушай, тут такое дело… В кассе не хватает пятнадцати тысяч. Ты случайно не знаешь, куда они делись?
Секундная пауза.
— А почему я должна знать? — голос Марины сразу стал напряженным. — Лизка опять на меня гонит?
— Никто на тебя не гонит, — терпеливо сказал Дмитрий. — Просто ты последняя пересчитывала кассу.
— И что? Думаешь, я их взяла? — Марина сорвалась на крик. — Да пошли вы все! Я ничего не брала! Может, твоя драгоценная женушка сама их куда-то засунула, а теперь на других сваливает!
И она бросила трубку.
Дмитрий растерянно посмотрел на телефон, потом на Лизу.
— Она ничего не брала, — сказал он неуверенно. — Просто разозлилась, что её обвиняют.
— Дима, — Лиза устало посмотрела на мужа. — Завтра надо платить поставщикам. Без этих денег мы не сможем рассчитаться полностью. У тебя есть, чем закрыть долг?
— Нет, — он покачал головой. — Я всё вложил в ремонт машины.
— Тогда у нас серьезные проблемы.
Они молча закрыли кафе и пошли домой. Лиза чувствовала, как между ними растет невидимая стена. Дмитрий явно не верил, что Марина могла взять деньги. А она знала, что это сделала именно сестра мужа.
Утром Лиза проснулась рано. Дмитрий лежал рядом, глядя в потолок.
— Ты не спишь? — спросила она тихо.
— Думаю, — ответил он, не поворачивая головы. — О вчерашнем.
— И что надумал?
Дмитрий вздохнул и сел на кровати.
— Поедем вместе в кафе. Помогу тебе с тестом. А с Маринкой разберемся, когда она придет.
Лиза кивнула. Не было ни облегчения, ни радости — только усталость и смутная тревога. На душе скребли кошки.
Они приехали в кафе в шесть утра. Дмитрий молча натянул фартук и начал помогать с тестом. Работали бок о бок, но между ними словно выросла стена. Каждый думал о своем.
Марина пришла неожиданно рано — в восемь, когда тесто уже поднималось, а пончики первой партии румянились в масле. Вошла тихо, с виноватым видом. На ней было то же платье, что и вчера.
— Привет, — сказала она, не поднимая глаз. — Я сегодня пораньше.
— Вижу, — кивнула Лиза. — Что, совесть замучила?
— Лиз, давай без наездов, — вмешался Дмитрий. — Я же сказал, разберемся спокойно.
Марина молча надела фартук и принялась расставлять чашки. Руки у нее заметно дрожали.
— Марина, — Лиза положила на стойку журнал учета. — Вчера в кассе не хватало пятнадцати тысяч рублей. Ты была последней, кто её проверял. Ты оставила записку, что всё сошлось.
Дмитрий встал рядом с Лизой, внимательно глядя на сестру.
— Маринка, только честно, — сказал он тихо. — Ты брала деньги?
Марина опустила голову, сжала руки.
— Я собиралась вернуть, — прошептала она, и этим признанием словно прорвало плотину. — Правда, хотела! Просто Марк позвал на фотосессию, срочно нужны были деньги на образ… Я бы вернула из зарплаты, честное слово!
Лиза почувствовала, как внутри всё переворачивается. Значит, она не ошиблась.
— Ты украла пятнадцать тысяч, — сказала она ровным голосом. — И солгала мне в лицо.
— Не украла! — возмутилась Марина. — Просто взяла! Вычтешь из зарплаты!
В этот момент в кафе вошел Степан, как обычно, с небрежным видом.
— О, семейный совет? — он окинул взглядом напряженные лица. — Что случилось?
— Ты удивишься, — горько сказала Лиза. — Твоя сестра взяла из кассы пятнадцать тысяч и не собиралась говорить об этом.
— И что? — Степан пожал плечами. — Подумаешь, большое дело. У неё экстренная ситуация была. Вычтешь из зарплаты, делов-то.
— Ты не понимаешь, — Лиза повернулась к нему. — Это не «подумаешь». Это воровство.
— Ой, не начинай, — Степан закатил глаза. — Чего раздувать трагедию из-за нескольких бумажек? Семейный бизнес же.
— Это не семейный бизнес! — вспыхнула Лиза. — Это мой бизнес! Мой кредит, мои риски, мои бессонные ночи! А вы просто числитесь сотрудниками!
— Марина, ты уволена, — твердо добавила она. — С сегодняшнего дня.
— Что?! — Марина задохнулась от возмущения. — Дима, ты слышишь? Она меня увольняет!
— Лиз, может, не надо так резко? — попытался вмешаться Дмитрий. — Она ведь призналась, извинилась…
— Она призналась только потому, что её прижали к стенке, — отрезала Лиза. — И не извинялась ни разу.
— Всё, с меня хватит! — рявкнул Степан, швыряя фартук на пол. — Ты просто зажралась! Увольняешь сестру собственного мужа? Я тоже ухожу! Надоело работать с таким диктатором!
Марина разрыдалась, закрывая лицо руками.
— Ты всех разогнала! — выкрикнула она сквозь слезы. — Довольна? Из-за копеек каких-то!
Дмитрий обнял сестру за плечи, пытаясь успокоить. Потом достал из кошелька деньги:
— Вот, держи, — протянул он Лизе несколько купюр. — Пятнадцать тысяч. Я верну за Марину.
— Дело не в деньгах, — тихо сказала Лиза.
— Знаю, — он вздохнул. — Но могла бы и помягче. Они всё-таки пытались тебе помочь, как умели.
Степан открыл дверь, пропуская Марину вперед.
— Пойдем, сестренка, — сказал он. — Оставим её наслаждаться своей принципиальностью.
Дмитрий виновато посмотрел на Лизу.
— Я провожу их и вернусь, ладно?
— Не утруждайся, — холодно ответила она. — Справлюсь сама. Как всегда.
Когда они ушли, Лиза осталась одна в пустом кафе. Впервые за все эти месяцы она полностью осознала, насколько одинока в своей борьбе за порядок. Даже муж не понял её до конца.
Она начала готовить тесто для новой партии пончиков. Работа успокаивала, отвлекала от тяжелых мыслей. Руки двигались сами собой, выполняя привычные движения, пока в голове крутились обрывки утреннего разговора.
Не выдержав тишины, Лиза позвонила матери. Телефон зажала между плечом и ухом, продолжая месить тесто.
— Мамуль, привет, — сказала она, когда Ирина Борисовна взяла трубку.
— Лизонька! Что случилось? — голос матери звучал обеспокоенно. — У тебя какой-то странный голос.
Лиза коротко рассказала о случившемся. Голос срывался, но она держалась.
— Я выгнала их всех, мам. Теперь осталась одна с кафе.
В трубке повисла пауза, потом Ирина Борисовна решительно сказала:
— Я выезжаю. Через час буду у тебя. Держись, девочка моя.
— Спасибо, мам, — прошептала Лиза.
Она закончила с тестом, расставила пончики в витрине и открыла кафе. Первые посетители пришли почти сразу — молодая пара с термосом, видимо, собирались взять пончики в дорогу. Лиза улыбалась и принимала заказ, словно ничего не произошло.
Ирина Борисовна приехала, как и обещала, через час. Молча надела фартук, помыла руки и встала рядом с дочерью за кассой.
— Что нужно делать? — спросила она просто.
К обеду они справлялись уже довольно ловко — Ирина Борисовна на кассе, Лиза готовила и подавала заказы. Вместе они проработали весь день — без перебоев и скандалов. Впервые за долгое время.
— Знаешь, — сказала Ирина Борисовна, когда они закрывали кафе вечером, — ты правильно сделала.
— Что уволила их? — Лиза устало протирала столы.
— Что установила границы, — мать села за стол, сняв фартук. — Я всегда знала, что так будет. Родственники и бизнес — гремучая смесь.
— Но я потеряла всех — и Марину, и Степана, и, кажется, Дима тоже обиделся…
— Зато приобрела самоуважение, — твердо сказала Ирина Борисовна. — Я горжусь тобой, дочка. Ты смогла сделать то, на что у меня никогда не хватало смелости — поставить свои интересы выше чужих ожиданий.
Лиза почувствовала, как глаза наполняются слезами. Все эти месяцы она так боялась разочаровать семью, что почти потеряла себя.
В этот момент дверь кафе распахнулась, и на пороге появилась Евгения Петровна. Лицо свекрови было бледным и решительным.
— Что ты наделала? — с порога начала она. — Уволила Марину из-за нескольких тысяч?
— Из-за нескольких тысяч, которые она украла, — спокойно ответила Ирина Борисовна, вставая между дочерью и свекровью. — И солгала об этом.
— Ирина? Не ожидала тебя здесь увидеть, — Евгения Петровна на мгновение смешалась, но быстро справилась с собой. — Дети рассорились, а мы должны помочь им помириться.
— Это не детская ссора, — покачала головой Ирина Борисовна. — Это бизнес. Лиза доверила вашим детям своё дело, а они отплатили ей безответственностью и воровством.
— Ну не так уж всё страшно! — Евгения Петровна всплеснула руками. — Марина легкомысленная, согласна. Но не воровка! Она просто взяла деньги на время.
— И не сказала об этом, — добавила Лиза. — Евгения Петровна, вы же тридцать лет в общепите проработали. Если бы кто-то из ваших сотрудников так поступил, вы бы его мгновенно уволили. Разве не так?
Свекровь открыла рот, потом закрыла, не найдя, что возразить.
— Вы сами говорили мне тогда: «Либо по правилам, либо до свидания», — продолжала Лиза. — Я просто следую вашему примеру.
Ирина Борисовна посмотрела на часы:
— Время позднее. Думаю, нам всем пора отдохнуть и обдумать ситуацию.
Евгения Петровна медленно кивнула, глядя на Лизу с каким-то новым выражением — то ли уважения, то ли удивления.
— Что ж, посмотрим, как ты справишься, — сказала она, направляясь к выходу. — Но не думай, что это конец истории.
Когда свекровь ушла, Лиза обессиленно опустилась на стул.
— Как думаешь, что теперь будет? — спросила она мать.
— Будет трудно, — честно ответила Ирина Борисовна. — Но ты не одна. И никогда не связывайся с роднёй в делах — это никогда до добра не доводит.
Они вышли на улицу, заперли кафе. Прохладный вечерний ветер приятно освежал. Впервые за долгое время Лиза чувствовала не только усталость, но и что-то похожее на странное облегчение. Да, она многое потеряла сегодня. Но наконец обрела то, что не менее важно — собственный голос и право на уважение.
— Я буду приходить каждый день, пока ты не найдешь новых людей, — сказала мать, обнимая её за плечи. — Прорвемся.
И Лиза впервые за весь этот долгий день улыбнулась по-настоящему.
