— Майя, хватит устраивать этот спектакль! – голос свекрови дрожал от едва сдерживаемого гнева. – Мы с отцом Славы всё обсудили. Либо ты начнёшь поступать разумно, либо…
— Либо что? — спокойно спросила Майя, удивляясь ровному тону своего голоса.
— Разве ты не понимаешь, что своими фантазиями рушишь нашу семью? Из-за них ты рискуешь потерять всё, что имеешь, — продолжила свекровь.
— Я слышала, что Римма Сергеевна перевела тебе приличную сумму, – отметила Татьяна Вадимовна, размешивая сахар в чашке, не поднимая глаз на невестку. – Вот это щедрость…
Майя замерла у кухонного стола. Она ожидала этот разговор с того самого дня, как было объявлено завещание, но всё равно оказалась не готова.
— Да, тётя… — начала она, но свекровь мягко перебила:
— И что ты намерена делать с этими деньгами?
— У меня есть планы… — Майя старалась говорить спокойно, хотя сердце билось у неё в горле.
— Планы? — Татьяна Вадимовна наконец подняла глаза от чашки. — Разве ты не считаешь, что такие решения надо принимать совместно? Помни, половина этого наследства принадлежит моему сыну. Мы ведь одна семья, и у нас всё общее.
В кухне воцарилась тяжелая тишина. За окном ворона громко каркнула, заставив Майю вздрогнуть.
— Мама, может, не сейчас? — послышался голос Вячеслава из соседней комнаты.
— А когда? Когда она уже распланирует всё по-своему? — покачала головой свекровь. — Я только о нашем благополучии беспокоюсь.
Все началось два года назад, когда Римма Сергеевна была ещё здорова и полна сил. Её сеть магазинов модной одежды процветала, она строила амбициозные планы по открытию новых точек… Пока не пришёл страшный диагноз.
Майя до сих пор помнила тот вечер, когда тётя позвонила ей тихим голосом и попросила приехать. Она не расплакалась, услышав новость о болезни, а просто сидела, глядя в окно, и рассказывала, как ещё многое не успела сделать.
«Я всегда думала, что времени хватит на личную жизнь и семью, – говорила она тогда. – Всю жизнь я работала, строила бизнес. А теперь понимаю: мечты нельзя откладывать».
С тех пор Майя старалась быть рядом с тётей: посещала больницы, сопровождала на консультации и участвовала в бесконечных процедурах. Но Татьяна Вадимовна не упускала случая упрекнуть невестку: «Опять к тётке? А когда же муж получит горячий ужин? Ведь жена должна заботиться о доме».
Последние месяцы оказались особенно трудными. Римма Сергеевна медленно угасала, но все равно находила силы интересоваться жизнью племянницы: «Ты ведь говорила о детском центре? Отличная идея. Дети – как цветы, им нужен особый уход и внимание».
Эта мечта всегда жила в сердце Майи – создать место, где к каждому ребёнку будут относиться индивидуально, где можно работать по новым методикам без бюрократических рамок. Она даже набросала бизнес-план, но понимала, что средств для реализации идеи не хватит без кредитов. А такой риск никогда бы не одобрила свекровь.
О завещании тётя никогда не упоминала, поэтому для всех новость о том, что Римма Сергеевна оставила Майе солидную сумму от продажи бизнеса, стала неожиданностью. «На осуществление твоей мечты, – было написано в прощальном письме, – не бойся быть собой, моя особенная девочка».
Майя продолжала преподавать в школе, но всё свободное время посвящала подготовке к открытию центра: встречалась с потенциальными партнёрами, искала помещение, оформляла документы.
— Ну что ты так этим заморачиваешься? — мельком заметил Вячеслав, проходя мимо и бросив взгляд на лежащий перед ней бизнес-план. — Мама права: лучше бы купили квартиру побольше, чтобы всем хватило места. Ты же всё равно останешься дома, когда у вас родится ребёнок.
Майя подняла глаза на мужа:
— А ты хоть спросил, чего хочу я?
— Брось, — нахмурился он. — Что тут обсуждать? Все нормальные семьи так живут. Посмотри: у Петровых новую квартиру, а у Свиридовых – обновлённая машина…
– А мы не можем быть просто собой? Без оглядки на Петровых?
Вячеслав дёрнул плечом:
– Мама лучше знает, как правильно. Она жизнь прожила.
– Свою жизнь, Слава. Не мою.
Он уже не слышал – ушёл в другую комнату, где бубнил телевизор. Майя смотрела ему вслед и думала – когда же это началось? Когда он превратился в безвольное продолжение материнской воли? Или он всегда был таким, просто она не хотела замечать?
А через день Татьяна Вадимовна пришла с готовым решением.
– Я тут с юристом консультировалась, – она положила на стол какие-то бумаги. – Раз вы в браке, значит, имущество общее. Половину наследства Славочка может потребовать через суд.
Майя почувствовала, как у неё холодеют руки, но быстро взяла себя в руки. Тётя Римма не зря настояла, чтобы она проконсультировалась с юристом сразу после оглашения завещания. Наследство, даже полученное в браке, является личной собственностью наследника – это Майя знала твёрдо.
– В суд? – она старалась говорить спокойно. – И что вы там собираетесь доказывать?
– А ты как думала? – в голосе свекрови появились визгливые нотки. – Будешь тут своевольничать? У тебя муж есть, ты должна с ним считаться!
Вячеслав, до этого сидевший с планшетом в кресле, поднял голову:
– Мам, давай правда не будем про суд. Некрасиво как-то…
– Что значит некрасиво? – Татьяна Вадимовна всплеснула руками. – Ты мужчина или кто? Она тут деньги собирается неизвестно на что тратить, а ты в стороне?
После разговора со свекровью Майя почувствовала странную растерянность. В висках стучало, руки всё ещё подрагивали, а в голове роем кружились сомнения. Может, действительно эгоистично тратить такие деньги на свою мечту? Нормальные семьи вкладываются в недвижимость, в машины… Она вспомнила, как последние пять лет старалась быть «правильной» невесткой – всегда советовалась с Татьяной Вадимовной, прислушивалась к её мнению, уступала в спорах. Научилась улыбаться, когда хотелось спорить, и молчать, когда рвались наружу слова.
Может, и сейчас стоит уступить? Майя машинально провела рукой по папке с документами для центра, словно пытаясь нащупать в них опору. Бизнес-план, сметы, предварительные договорённости… За этим стояли не просто бумаги – за этим была её мечта. И голос тёти Риммы, всегда такой уверенный, с хрипотцой от любимых тонких сигарет: «Я в девяностые начинала. Знаешь, что мне говорили? Куда ты лезешь, женщина, сиди дома! А я построила бизнес. Потому что верила в себя. И ты верь».
Тётя Римма не боялась чужого мнения. Она точно знала, чего хочет, и шла к своей цели. Каждое утро надевала свой неизменный брючный костюм и красную помаду, садилась за руль джипа – в те годы женщина за рулём такой машины вызывала у многих усмешку. Но она строила свой бизнес, набирала людей, открывала магазины. Даже в последние месяцы, уже тяжело больная, она продолжала руководить делами, готовила документы к продаже – всё делала сама, по-своему.
Майя решительно взяла телефон, набрала номер Оксаны Савельевны – опытного методиста, которую ей рекомендовали как потенциального партнёра. Трубку взяли после первого гудка, словно ждали звонка. Встреча была назначена через час в небольшом кафе.
– Я внимательно изучила ваш план, – Оксана Савельевна расположилась в уютном кресле у окна, аккуратно расправила складки летнего платья. Перед ней лежала внушительная стопка бумаг с пометками – красные, синие, зелёные – целая радуга замечаний опытного педагога. – Знаете, сейчас много развивающих центров, но ваша концепция действительно отличается. Индивидуальный подход к каждому ребёнку, работа с родителями…
– Вы правда считаете, что это может работать? – Майя подалась вперёд, не замечая, как расплескала кофе. – Я столько думала об этом. Хочется создать место, где дети не будут чувствовать себя винтиками системы. Где с ними будут разговаривать, слышать их…
– Именно поэтому я здесь, – Оксана Савельевна улыбнулась, и морщинки в уголках глаз собрались лучиками – след многих лет работы с детьми. – Двадцать лет в образовании, и знаете, чего мне всегда не хватало? Свободы. Возможности работать так, как считаешь правильным, а не как написано в методичке. У вас это есть.
Они проговорили три часа. Оксана Савельевна делилась опытом, предлагала идеи, дополняла программы. Майя записывала, спорила, соглашалась – и с каждой минутой всё яснее понимала: это не просто мечты. Это реальный проект, который может помочь многим детям. В какой-то момент она поймала себя на мысли – вот оно, то чувство, когда занимаешься по-настоящему важным делом.
Домой она вернулась окрылённая, от волнения даже промахнулась ключом мимо замочной скважины. В прихожей столкнулась с Вячеславом – тот собирался уходить, нервно теребя в руках кожаный портфель.
– Мама звонила, – буркнул он вместо приветствия, старательно отводя глаза. – Говорит, ты совсем с катушек съехала с этим своим центром.
– А ты сам что думаешь? – Майя шагнула ближе, пытаясь поймать взгляд мужа.
– А что тут думать? – он дёрнул плечом, будто сбрасывая невидимую руку. – Мама правильно говорит: нормальные люди в недвижимость вкладываются. В будущее.
– Центр – это и есть вклад в будущее. В детей, в их развитие…
– Да брось ты! – он раздражённо перехватил портфель другой рукой. – Какое развитие? Ты представляешь, сколько проблем будет? Мама уже юристам звонила, говорит, всё равно поставит тебя на место…
– Пусть звонит, – спокойно ответила Майя, удивляясь собственной уверенности. – Только время зря потратит. Наследство – это моя личная собственность. Любой юрист это подтвердит.
– Вот, значит, как? – Вячеслав наконец посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на уважение, смешанное со страхом. – Уже изучила вопрос? А я-то думал, ты просто помечтать любишь…
– Нет, Слава. Это не мечты. Это дело, которым я хочу заниматься. И буду.
Он хлопнул дверью так, что задребезжала люстра и зазвенели стёкла в серванте – свадебный подарок Татьяны Вадимовны. Майя медленно прошла в комнату, достала из ящика стола письмо тёти Риммы. Бумага уже истончилась на сгибах – столько раз она перечитывала эти строки. «Ты сильная, – писала та. – Просто сама ещё об этом не знаешь. Я всегда видела в тебе эту силу – делать то, что считаешь правильным. Не бойся её проявить».
Майя подошла к окну. В сгущающихся сумерках мерцали огни города, где-то там было помещение, которое она присмотрела для центра. Проект уже готов, все документы собраны… Она вспомнила горящие глаза Оксаны Савельевны, когда та говорила о новых методиках, её уверенные пометки на полях программы. Вспомнила тётю Римму – её несгибаемую волю, её веру в себя, её особую походку хозяйки жизни.
Звонок телефона разрезал тишину – на экране высветилось «Татьяна Вадимовна». Майя несколько секунд смотрела на мигающий дисплей, впервые не испытывая желания немедленно ответить.
– Майя! Немедленно прекрати этот цирк! – голос свекрови дрожал от плохо сдерживаемой ярости. – Мы с отцом Славы всё обсудили. Либо ты одумаешься, либо…
– Либо что? – спокойно спросила Майя, удивляясь тому, как ровно звучит её голос.
– Ты же понимаешь, что разрушаешь семью? Что из-за своих фантазий теряешь всё?
Майя молчала, глядя в окно. Там, в ночном городе, кто-то зажигал и гасил окна – тысячи чужих жизней, тысячи чужих решений. Где-то среди этих огней было и помещение её будущего центра – пока пустое, но уже полное надежд.
– Нет, – наконец сказала она. – Я ничего не теряю. Наоборот – я наконец начинаю жить.
Следующие две недели пролетели как в тумане. Майя полностью погрузилась в хлопоты по открытию центра – нужно было закончить ремонт, завезти мебель, развесить стенды. Рекламная компания уже крутилась вовсю. Была договорённость, что на открытие придут дети из соседних школ и детских садов, с учителями и родителями. Оксана Савельевна помогала с методическими материалами, договаривалась с поставщиками учебных материалов и типографиями, где они печатали заготовки для собственных программ.
Дома Майя теперь бывала редко. Вячеслав перебрался жить к родителям – «временно, пока ты не одумаешься», как он сказал. Майя не стала спорить. В глубине души она понимала – этот отъезд может оказаться не временным. Но странное дело – эта мысль уже не вызывала того отчаяния, которое она ожидала почувствовать.
Татьяна Вадимовна развернула настоящую войну. Она обзвонила всех знакомых, рассказывая, какая неблагодарная у неё невестка – променяла семейное счастье на какие-то фантазии. Некоторые сочувственно кивали, некоторые недоумённо пожимали плечами, а кое-кто и вовсе открыто встал на сторону Майи.
В день открытия центра Майя приехала раньше всех. Стояла у входа, рассматривая яркую вывеску, и думала о том, как много изменилось за последний месяц. Она словно очнулась от долгого сна, где пыталась быть удобной для всех – и растеряла себя настоящую.
– Какая красота! – Оксана Савельевна появилась с огромным букетом. – Представляешь, через час тут будут дети…
Майя представляла. Больше того – она уже знала, что всё получится. Не потому, что была самоуверенной, а потому что наконец-то занималась тем, что по-настоящему любила.
Вечером, закрыв центр после первого рабочего дня, она достала телефон. Несколько неотвеченных от Вячеслава, с десяток от свекрови… А вот и то, что она искала – фотография тёти Риммы, которую хранила на телефоне все эти годы.
– Ты была права, – тихо сказала Майя, глядя на снимок. – Нужно просто верить в себя.
За окном догорал закат, окрашивая небо в те же оттенки розового, что и стены детского центра. Впереди было много работы, много трудностей – но впервые за долгое время Майя чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Прошёл год. Детский центр «Светлячок» успешно работал, набрал постоянных клиентов. Дети любили приходить сюда – и не только на занятия. В просторном холле стоял аквариум с яркими рыбками, дети очень любили наблюдать за ними.
Майя как раз обсуждала с Оксаной Савельевной новую программу для дошкольников, когда в дверь кабинета постучали. Зашла мама одной из учениц:
– Майя Андреевна, представляете – Катюшку так хвалят в школе, говорят, не по годам развита. Я ею так горжусь. Спасибо вам!
Майя улыбнулась – было приятно видеть результаты своей работы. За этот год они с командой разработали и внедрили несколько успешных образовательных программ. Особенно гордилась она системой развития творческого мышления – совсем не так, как в обычных развивающих центрах.
Развод прошёл на удивление спокойно – видимо, Вячеслав тоже понимал, что их брак давно стал формальностью. Квартира, подаренная его родителями на свадьбу, осталась ему. Пока Майя снимала небольшую двушку недалеко от центра, но со временем планировала купить квартиру в ипотеку. После открытия центра оставались кое-какие деньги, на первоначальный взнос должно было хватить. Осталось дождаться, когда прибыль от центра позволит и нормально жить, и платить ипотеку, и вкладываться в развитие.
Татьяна Вадимовна, конечно, продолжала рассказывать всем, как «эта выскочка разрушила семью», но Майю это больше не задевало.
Вечером, уже дома, она достала с полки папку с документами первых дней работы центра. Там до сих пор хранилось письмо тёти Риммы – талисман, придававший сил в трудные минуты.
«Знаешь, тётя Римма, – подумала Майя, – ты научила меня главному – верить в себя. И я теперь точно знаю: счастье – это когда не боишься жить своим умом».
Поклонники очарованы моложавой внешностью 61-летней Деми Мур
Фанаты прекрасной Деми Мур озадачены, глядя на эту красотку. Всё дело в том, что несмотря на её внушительный возраст, актриса совсем не собирается стареть.
Поклонники не могут найти ни намёка на морщинки у своей любимицы. И хотя знаменитости уже за шестьдесят, она с лёгкостью может дать фору любой молодой супермодели.
На просторах интернета уже начинают шутить о том, что актриса просто продала душу дьяволу, поэтому она и не стареет.
«А ей точно 61?», «Даже шея лебединая», «Красотка, каких мир не видывал», «Такой потрясающей быть просто невозможно», «Мужчины упускают возможность заполучить такую красотку, как она», — пишут поклонники.
А вам нравится, как выглядит Деми Мур?
