После посадки самолёта командир экипажа и второй пилот, как положено по инструкции, дождались, пока все пассажиры покинут борт, прежде чем выйти из кабины.
Когда пришла их очередь, он открыл дверь кабины и увидел, как старшая бортпроводница разговаривает с мужчиной, который отказывался выходить.
— Всё в порядке? — спросил Эдуард, подходя к ним.
Бортпроводница кивнула:
— Я дам вам немного времени.
Она улыбнулась и ушла в хвостовую часть самолёта.
Эдуард не сразу понял, зачем она оставила его наедине с пассажиром, пока не заметил: перед ним стоял мужчина, выглядевший в точности как он. И прежде чем он успел что-либо сказать, незнакомец произнёс:
— Здравствуйте… Я думаю, вы — мой отец.
Эдуард моргнул:
— Что?
Мужчина, на вид лет двадцати с небольшим, высокий, тёмные волосы, такой же кривоватый нос — не дрогнул.
— Меня зовут Роман. Мою маму звали Алевтина. Вы познакомились во Флоренции. Двадцать четыре года назад.
У Эдуарда внутри всё перевернулось.
Он не слышал это имя больше двух десятилетий. Тогда он сам был едва старше двадцати — студент на летней программе подготовки пилотов. Алевтина работала официанткой в маленькой траттории у вокзала. У них был короткий, бурный роман. Без обещаний. Без контакта с тех пор.
Он опёрся на кресло, и шум пустого салона вдруг стал оглушающим.
— Я… я не знал, — произнёс он медленно.
— Я так и подумал, — спокойно ответил Роман. — Мама никогда не пыталась вас найти. Но когда мне исполнилось восемнадцать, она рассказала всё. Назвала ваше имя, откуда вы. Я нашёл вас. Увидел, что вы стали пилотом. А месяц назад заметил ваше имя в расписании рейсов. Подумал, стоит попробовать.
— То есть ты это спланировал? — спросил Эдуард.
Роман пожал плечами:
— Купил билет. Сидел весь полёт, смотрел на дверь кабины и думал, не передумаю ли.
Эдуард не знал, что сказать. Как реагировать, когда перед тобой стоит взрослый сын, о существовании которого ты не знал?
Они проговорили прямо в самолёте больше часа. Эдуард расспрашивал про Алевтину — она умерла несколько лет назад от рака. Романа растили она и её мама, в маленькой квартире над булочной, где Алевтина потом работала. Отца у него никогда не было. Но злости в нём не чувствовалось — только любопытство.
— Мне от вас ничего не нужно, — сказал Роман. — Ни денег, ни пафосных речей. Я просто… хотел убедиться, что вы — настоящий.
— Я настоящий, — тихо ответил Эдуард. — И я хочу узнать тебя. Если ты позволишь.
Роман улыбнулся — и это было как смотреть в зеркало.
Этот разговор изменил всё.
Эдуард не мог перестать думать о Романе весь обратный рейс. У него уже была дочь от жены Сурии, но брак давно трещал по швам — бесконечные часы работы, разлука, пропущенные дни рождения. А теперь ещё и этот секрет из прошлого — новый груз.
Он решил всё рассказать.
К своему удивлению, Сурия не закатила истерику. Она просто долго смотрела на него и сказала:
— И что ты собираешься делать?
— Я хочу быть частью его жизни, — сказал Эдуард. — Не из вины. По-настоящему. Он… хороший парень.
Сурия кивнула:
— Тогда будь лучше. Для обоих своих детей.
Эдуард стал регулярно встречаться с Романом. Они пили кофе, гуляли, даже вместе поехали во Флоренцию. Роман показал ему фотографии Алевтины. Она почти не изменилась — те же добрые глаза, та же теплая улыбка.
В их последний вечер во Флоренции Роман передал ему письмо:
— Она написала его для тебя. На случай, если ты когда-нибудь появишься.
Эдуард открыл его, руки дрожали.
В письме Алевтина писала:
Я никогда не жалела, что не сказала тебе. Я не хотела привязывать тебя или рушить твою жизнь. Но всегда надеялась, что однажды Роман найдёт тебя. Надеюсь, ты будешь добр к нему. Надеюсь, ты увидишь в нём то, что вижу я.
Эдуард плакал впервые за много лет.
А потом случился поворот. Несколько месяцев спустя, во время обычного ужина, Роман вскользь упомянул о старой травме спины и анализе крови, который сдавал. Эдуарда насторожило упоминание редкой группы крови — она не совпадала ни с одной из родных Алевтины.
Из любопытства — и, возможно, из страха — Эдуард предложил сделать тест на отцовство. Не потому, что сомневался. Просто… что-то не давало покоя.
Результаты пришли через две недели.
Роман не был его сыном.
Они сидели в тишине, потрясённые.
— Но… внешность, — покачал головой Эдуард. — Письмо твоей мамы…
— Я сам не понимаю, — сказал Роман. — Я больше похож на вас, чем на неё.
Они начали копать глубже — и нашли правду.
Биологическим отцом Романа был не Эдуард, а его друг по школе пилотов во Флоренции. Они летали вместе, жили в одном общежитии. Алевтина, видимо, перепутала имена — или знала правду, но выбрала Эдуарда, как более надёжного человека.
Роман был подавлен. Эдуард — тоже. Но потом он сделал то, что удивило даже его самого:
— ДНК не имеет значения. Я всё равно хочу быть частью твоей жизни. Если ты позволишь.
И Роман согласился.
Семья — это не всегда про кровь. Иногда это про выбор. Иногда — про то, кто рядом, когда это важно.
Если эта история тронула вас — поставьте лайк и поделитесь. Возможно, кто-то нуждается в напоминании, что семья может прийти из самых неожиданных мест. ❤️✈️
