— Очень даже понимаешь! — резко оборвала ее Ирина Владимировна. — Квартира, которую мы купили Ване, теперь будет забита детскими вещами. Он и так на тебя работает, а теперь еще и на этого… — она презрительно махнула рукой в сторону живота Светы.

***

Светлана заканчивала последний год университета, когда на их кафедре появился новый молодой учитель — Иван Александрович. Всего двадцать семь лет, и все девчонки не могли оторвать от него глаз. Высокий, с бархатным голосом и умением объяснять сложные темы так, что даже самые отчаянные прогульщики начинали вникать.

Иногда он заменял преподавателя Светланы, потому что та скоро должна была уйти в декрет и по разным обстоятельствам отсутствовала на лекциях. В дальнейшем именно Иван Александрович должен был занять эту освободившуюся должность.

Светлана, как и все остальные девушки, открыв рот, слушала его лекции. Особенно ей нравилось, как он шутил, снимая напряжение перед сложными темами. Она даже начала готовиться к его предмету усерднее обычного, хотя никогда не была отличницей. Итоговый зачет сдала на «отлично», чему сама удивилась.

Прошел выпускной, дипломы вручили, шампанское распили, и Света уже забыла о прекрасном преподавателе, как вдруг ей приходит сообщение в мессенджере от неизвестного номера:

«Светлана, это Иван Александрович. Надеюсь, не забыла меня?»

Она перечитала текст несколько раз, прежде чем осознала, что это не шутка. Сердце застучало так громко, что, казалось, его слышно даже через экран телефона.

«Конечно помню! Вы же наш новый преподаватель», — коротко ответила она, не понимая откуда у преподавателя ее номер и зачем вообще он написал спустя несколько месяц после окончания учебы.

«Тогда, может, встретимся? Если ты, конечно, не против».

Света замерла. Что он мог ей предложить? Работу? Но она уже устроилась в небольшую фирму по специальности. Или… Нет, лучше не строить других догадок.

«Хорошо. Когда и где?»

Они договорились встретиться в маленьком и уютном кафе в центре города. Света перебрала весь гардероб, прежде чем остановилась на простом, но элегантном платье.

«Это не свидание», — твердила она себе, но все равно накрасилась чуть ярче обычного.

Иван Александрович уже ждал ее за столиком у окна. Увидев ее, улыбнулся:

— Ты выглядишь просто чудесно.

— Спасибо, — она почувствовала, как теплеют щеки. — Но… зачем вы позвали меня? Если честно, это было немного неловко… — призналась девушка.

— Да. Видишь ли, я знаю, что ты хорошо разбираешься в предмете, который я преподаю. И у меня есть проект — небольшая исследовательская работа. Мне нужен помощник. Думал, может, тебе будет интересно?

Света не ожидала такого поворота. Она представляла что угодно, но только не научную работу.

— А почему именно я? В группе были студенты и посильнее, и поумнее, — вздохнула она.

— Потому что вы единственная, кто мне нравится, — он усмехнулся.

На этих словах Света поперхнулась лимонадом, который только что отпила.

— Что простите?

— Да. Ты мне сразу понравилась, как только я впервые появился в вашей группе в качестве преподавателя. Но, тогда я не мог… Все-таки преподаватель и ученица — такое старое клише…

— Я… даже не думала, что…

— Что нравишься мне? — Иван улыбнулся и сердце девушки ухнуло в пятки. — Конечно, ведь я скрывал это.

— Так значит, исследовательская работа — это всего лишь предлог?

— Бинго! Ты меня раскусила.

Света была шокирована признанием преподавателя. Она даже толком не могла говорить с ним на «ты» и постоянно путала «вы» и «ты», от чего Иван лишь мило улыбался. А его взгляд… От него у Светы подкашивались ноги. Без строгого преподавательского образа он выглядел как модель из глянцевого журнала — небрежно зачесанные волосы, легкая щетина, свободная рубашка с расстегнутым воротом.

Когда они вышли из кафе, Иван вдруг взял ее за руку. Света замерла, не зная, куда деться. Ее ладонь вспотела, сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.

— Ты вся дрожишь, — заметил он, слегка сжимая ее пальцы.

— Это… от неожиданности, — прошептала она.

— Привыкай.

Все происходило слишком быстро. Вот она уже живет у Вани в его просторной квартире в центре города. Вот знакомит его с родителями, которые, к ее удивлению, приняли молодого человека с радостью и теплом.

Но настоящий удар ждал Свету, когда Иван привез ее знакомиться со своими родителями.

Ирина Владимировна, его мать, встретила их на пороге с холодной улыбкой. С первого взгляда было ясно — она уже сделала свои выводы по поводу девушки сына. Будущая свекровь окинула Свету оценивающим взглядом, задержавшись на ее скромном платье и недорогих туфлях.

— Ну что, Ваня, опять нашел себе… увлечение? — прозвучало с язвительной сладостью.

— Мама, — предупредительно сказал Иван, но та лишь махнула рукой.

— Разница в пять лет — это, конечно, не катастрофа, — продолжала Ирина Владимировна, будто Светы и не было рядом, — но, знаешь, до нее у тебя были и покрасивее. И после, уверена, будут получше.

Света почувствовала, как холодеют руки и бледнеет ее лицо. Она опустила руки под стол и сжала в замок, не зная куда деваться от таких откровенных колкостей. В их семье так было не принято.

И тут Иван неожиданно достал из кармана маленькую бархатную коробочку.

— На самом деле, мама, мы пришли не за твоим благословением, — спокойно сказал он, открывая крышку. Внутри сверкало изящное кольцо с бриллиантом. — А чтобы сообщить, что мы женимся.

Света ахнула. Она не ожидала, что он сделает предложение прямо здесь, перед своей матерью.

— Света, ты выйдешь за меня? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Да, — выдохнула она, даже не думая.

Ирина Владимировна фыркнула, развернулась и ушла на кухню, показав этим свое недовольство и протест. А вот Александр Викторович остался за столом вместе с молодыми и похлопал сына по плечу:

— Давно пора, да и девушка очень приятная. Светочка, ты не стесняйся, угощайся. А Ирина… она отойдет. Просто она не могла поверить, что сын наконец-то женится. И не приводил Ваня до тебя никого, так что ты не думай. Он у нас не такой.

***

За год жизнь Светы изменилась кардинально. Кроме основной работы, Ваня постоянно подкидывал ей подработки — исследовательские проекты, консультации, даже небольшие лекции. Деньги текли рекой, и впервые в жизни она почувствовала себя уверенно.

Но одно оставалось неизменным — ледяное отношение свекрови.

— Не обращай внимания, — говорил Иван, обнимая Свету за плечи. — Она всегда была такой.

— А если она никогда не примет меня? — спросила Света в одну из редких минут слабости.

— Тогда это ее проблема, а не наша.

И Света поверила ему. Потому что, несмотря на все трудности, рядом с ним она была счастлива. А значит, все остальное — просто фон, на котором их история становилась только ярче.

Спустя год брака Света узнала, что беременна. Две полоски на тесте вызвали бурю эмоций — восторг, трепет и легкую панику. Когда она сообщила новость Ивану, тот был искренне рад. Его возраст позволял задумываться о детях, а вот двадцати трехлетняя Света испытала некоторое беспокойство.

— Мы будем родителями! — радостно воскликнул он, обнимая жену. — Я даже представить себе не мог, что это случится так быстро.

Иван действительно был счастлив. Он работал еще больше, брал дополнительные проекты, чтобы обеспечить будущего ребенка.

— Я хочу, чтобы у нашего малыша было все самое лучшее, — говорил он, целуя Свету в макушку перед уходом на работу.

Но была одна проблема — Ирина Владимировна.

Когда супруги сообщили ей о беременности, свекровь лишь холодно спросила:

— И что вы теперь собираетесь делать?

Ее реакция стала первым тревожным звоночком.

Однажды, когда Иван был на работе, Свете позвонила Ирина Владимировна. Голос в трубке прозвучал очень холодно и высокомерно:

— Надо поговорить. Давай встретимся сегодня.

Света хотела отказаться, но свекровь настояла и ей было трудно отказать. На тот момент молодая женщина была на маленьком сроке и своим новым положением они с Ваней поделились только с родителями.

Света приехала к назначенному времени, а вот свекровь задерживалась. Прошло уже пятнадцать минут, а женщины все не было. Когда Ирина Владимировна наконец появилась, она вышла из своего белого Опель с таким же высокомерным видом, как и разговаривала до этого с невесткой.

Она села напротив, не предложив даже сделать заказ. Ее взгляд скользнул по животу невестки, на котором не было и намека на беременность, с явным неодобрением.

— Ну что, — начала она без предисловий, — ты, наверное, думаешь, что теперь будешь всегда жить за счет моего сына?

Света почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Я… я не понимаю, о чем вы, — растерянно ответила она.

— Очень даже понимаешь! — резко оборвала ее Ирина Владимировна. — Квартира, которую мы купили Ване, теперь будет забита детскими вещами. Он и так на тебя работает, а теперь еще и на этого… — она презрительно махнула рукой в сторону живота Светы.

Сердце Светы бешено заколотилось. Она глубоко вдохнула, чтобы не разрыдаться от таких неприятных слов.

— Ирина Владимировна, ребенок — это счастье. Это же будет ваш внук или внучка…

— Не смей говорить мне такое! — прошипела свекровь. — Ты просто поймала моего сына! Околдовала! А теперь еще и решила окончательно привязать его к себе ребенком.

Света почувствовала, как по щекам текут слезы, но не стала их останавливать.

— Я люблю вашего сына. И наш ребенок желанный для нас обоих.

— Да? — язвительно улыбнулась Ирина Владимировна. — Посмотрим, как долго продлится эта «любовь», когда Ваня устанет содержать тебя и твоего ребенка.

С этими словами она бросила несколько купюр на стол, встала и гордо удалилась, оставив Свету одну с разбитым сердцем и сотней невысказанных слов.

Когда вечером Иван вернулся домой, он сразу заметил, что что-то не так. Света сидела на кухне, уставившись в стену, с красными от слез глазами.

— Что-то случилось? — тревожно спросил он, присаживаясь на стул рядом.

— Твоя мама… — голос Светы дрогнул. — Она считает, что я специально забеременела, чтобы привязать тебя. Это звучало очень обидно… Ты тоже так думаешь?

Лицо Ивана потемнело. Он вздохнул, отвел глаза и произнес:

— Конечно я так не думаю. Что за глупости? Я люблю тебя и этого ребенка!

— Твоя мама сказала, что они купили тебе эту квартиру и я теперь живу на все готовом. И еще ребенка сюда поселю, — Света не переставая плакала.

— Это не совсем так. Отец однажды получил крупную сумму за объект. По тем меркам, сумма была приличной. А от бабушки еще оставалась комната в коммуналке. Вот ее продали, добавили денег и теперь у меня есть эта квартира. Это была идея отца. А мать его как раз отговаривала. Она ни копейки сюда не сложила. Так что и говорить такие фразы не имеет права. Я поговорю с ней.

Света еще долго всхлипывала. Тогда муж подошел и спросил:

— Давай я схожу за вкусняшками. Что тебе принести?

— Творожок с вишневым джемом и ванильную булочку с изюмом.

— Да… и что мне за жена досталась. Какая другая бы сейчас торт поспросила, а ты булочку из местного магазина.

Супруга утерла слезы и улыбнулась.

— Будет тебе булочка, — продолжил Иван и закрыл дверь.

А Света в это время стояла у окна и прожала мужа взглядом, полным любви и счастья.

Жизнь Светы и Ивана текла спокойно и счастливо. Когда Света вышла в декрет, но еще не родила, она продолжала подрабатывать — писала курсовые работы студентам. Весна была горячей порой для таких заказов. Она чувствовала себя прекрасно, несмотря на округлившийся живот, и с удовольствием занималась любимым делом.

Со свекровью они не общались. Только Александр Викторович иногда звонил, интересовался здоровьем невестки и будущего внука. Света не знала точно, что произошло между Иваном и его матерью после того злополучного разговора в кафе, но догадывалась, что Ваня тогда поставил все точки над i.

Семь месяцев назад

На следующий день после разговора Светы с Ириной Владимировной Иван приехал к родителям. Он был полон решимости и уверен в своей правоте.

— Что случилось? — встревожился Александр Викторович, увидев напряженное выражение лица сына.

— Мама знает, что случилось, — резко ответил Иван, устремив взгляд на мать. — Вчера она оскорбила мою жену и нашего будущего ребенка.

Ирина Владимировна фыркнула, отводя глаза:

— Я просто высказала свое мнение. Разве уже нельзя говорить правду?

— Твоя «правда» — чистый яд, — сквозь зубы проговорил Иван. — Поэтому я пришел сказать одно: либо ты принимаешь Свету и нашего ребенка, либо ты больше не увидишь ни меня, ни своего внука.

В комнате повисла тягостная тишина. Александр Викторович смотрел то на сына, то на жену, понимая, что ситуация зашла слишком далеко.

— Ты что, угрожаешь собственной матери? — голос Ирины Владимировны дрожал от ярости.

— Это не угроза. Это мой выбор.

— И ладно! — внезапно вскрикнула она, вскакивая со стула. — И хорошо, что так! Мне не нужна никакая чужая девчонка в моей семье! И уж тем более какой-то выродок от ее крови и плоти.

Иван не смог ничего ответить, он медленно кивнул, повернулся и направился к выходу. У двери он обернулся:

— Пап, ты всегда будешь желанным гостем у нас.

Александр Викторович лишь тяжело вздохнул в ответ. Дверь закрылась, и Иван ушел с гордо поднятой головой.

С тех пор он не переступал порога родительского дома. Только отец иногда приезжал в гости, привозя Свете фрукты, соки и всегда помогал, если Свете надо было куда-то выехать.

***

Света сидела на кухне, дописывая очередную курсовую, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Александр Викторович с огромным пакетом:

— Привет, дочка! Привез тебе персики. Ты не думай, они хорошие. Мой друг передал. А сразу тебе.

Света улыбнулась и пригласила свекра внутрь.

— Как малыш? — спросил Александр Викторович, осторожно глядя на ее живот.

— Толкается, — засмеялась Света. — Чувствую, что будет футболистом.

— Как его отец в молодости, — улыбнулся мужчина.

В этот момент Иван вернулся с работы. Увидев отца, он слегка напрягся, но затем обнял его:

— Привет, пап.

— Сынок… — Александр Викторович замялся. — Мать… она не права. Но она все же…

— Я знаю, — прервал его Иван. — Но пока она не извинится перед Светой, ничего не изменится.

Света тихо наблюдала за ними, поглаживая живот. Она знала — каким бы ни было будущее, они справятся со всем вместе.

Света благополучно родила здорового мальчика, которого назвали Никитой. Роды прошли легко, и уже через неделю молодая мама вернулась домой, где ее ждали любящий муж и заботливая мама Анастасия Олеговна, которая сразу приехала помогать с внуком.

Первые месяцы пролетели как один день. Анастасия Олеговна оказалась незаменимой помощницей — она готовила, убирала, а главное, давала Свете возможность высыпаться. Иван, хоть и пропадал на работе, каждую свободную минуту проводил с сыном, гордо показывая фотографии малыша коллегам.

От Ирины Владимировны не поступило ни звонка, ни сообщения с поздравлением. Даже Александр Викторович, регулярно навещавший молодую семью, лишь разводил руками:

— Она сама должна понять…

Шли годы. Никитка рос смышленым мальчишкой, и вот в три года впервые переступил порог детского сада. Каждую пятницу у них с мамой была традиция — после садика они заходили в торговый центр, где была потрясающая детская площадка с лабиринтами и горками.

Именно там, в один из обычных пятничных дней, произошла неожиданная встреча. Пока Никита с визгом носился по лабиринту, Света, уставшая после рабочей недели, машинально просматривала сообщения в телефоне. Резкий голос заставил ее вздрогнуть:

— Вот так встреча…

Перед ней стояла Ирина Владимировна. За четыре года она почти не изменилась — все та же безупречная прическа, дорогое пальто и холодный взгляд. Только морщинки вокруг глаз стали чуть глубже.

— Здравствуйте, — вежливо кивнула Света, инстинктивно потянувшись к сыну.

— Это… он? — свекровь кивнула в сторону Никиты, который в этот момент радостно кричал: «Мама, смотри как я умею!»

— Да. Это Никита, — коротко ответила Света, подзывая сына. — Пойдем домой, малыш. Уже поздно.

Они быстро собрались и направились к выходу. Света чувствовала на спине пристальный взгляд, но не обернулась. Сердце бешено колотилось, а в голове звучали те самые обидные слова, сказанные четыре года назад.

Но самое неожиданное произошло на следующий день. В субботу вечером, когда Иван ушел с друзьями играть в боулинг, в дверь позвонили. Света, думая, что муж что-то забыл, распахнула дверь и замерла. На пороге стояла Ирина Владимировна с огромной коробкой в руках.

— Я… я хотела увидеть внука, — прошептала она, и в ее голосе впервые за все время знакомства Света услышала неуверенность.

— Вы не имеете на это права, — холодно ответила Света, прикрывая дверь. — После всех тех гадостей, что вы говорили…

— Но это было так давно! — воскликнула свекровь. — Глупо помнить только плохое.

— Нет, — перебила ее Света. — Вы прекрасно знали, что говорили. И теперь хотите просто прийти и сделать вид, что ничего не было? Нет уж, так не пойдет.

Дверь закрылась с тихим щелчком. Как только Ирина Владимировна вышла за дверь, она позвонила сыну. Но Иван, как назло, не брал трубку. Когда он вернулся домой поздно вечером, Света рассказала ему о визите его матери.

— Ты поступила правильно, — обнял ее Иван. — Но знаешь… Может, стоит дать ей шанс?

— После всего? — Света недоверчиво посмотрела на мужа.

— Люди меняются, солнышко. Хотя… решать тебе. Ты больше всех пострадала.

Света задумалась. В детской мирно посапывал Никита, не подозревая о семейных конфликтах. А в коридоре так и стояла нераспакованная коробка с игрушками, которую свекровь в спешке оставила на пороге.

Годы шли, а ситуация так и не изменилась. Света твердо стояла на своем — она не собиралась прощать женщину, которая когда-то предлагала ей избавиться от ребенка.

А Ирина Владимировна так и не смогла принести извинений. В ее понимании, она не сделала ничего предосудительного — просто высказала свое мнение. Гордость и упрямство не позволяли ей признать ошибку, даже когда Александр Викторович уговаривал ее наладить отношения с сыном и невесткой.

Никита рос, окруженный любовью родителей и одной бабушки — Анастасии Олеговны, которая души не чаяла во внуке. С дедушками ему повезло больше — Александр Викторович часто навещал мальчика, а родной отец Светы, Олег Николаевич, баловал внука подарками и водил в парк аттракционов.

Когда Никите исполнилось семь лет, он впервые спросил:

— Мама, а почему у меня только одна бабушка? У Димы из моего класса две бабушки и два дедушки.

Света замерла, но быстро взяла себя в руки:

— У тебя тоже есть вторая бабушка, просто… она живет далеко и не может к нам приезжать.

Она не стала рассказывать сыну правду. Зачем ребенку знать, что его существование когда-то считали ошибкой? Пусть растет, окруженный только любовью и заботой.

Иван полностью поддерживал жену. Он давно смирился с тем, что мать не изменится. Иногда он звонил отцу, спрашивал об их делах, но тему Ирины Владимировны старательно избегал.

А та, оставшись в одиночестве, часто смотрела на фотографию сына, сделанную в день его выпускного. Но даже осознавая свою ошибку, она не могла переступить через гордость и попросить прощения. Так и жили — две семьи под одним небом, но в разных мирах.

Света иногда ловила себя на мысли, что, возможно, стоило бы простить. Но потом вспоминала те слова, сказанные в кафе, и сердце снова сжималось от боли. Нет, некоторые раны не заживают. И она не собиралась подвергать сына общению с человеком, который изначально не хотел его появления на свет.

Их семья была счастлива и без этого. А значит, все было правильно. Как есть.