Овощи готовы, котлеты в мультиварке, чай заварен», — быстро перечисляла в уме Надя, нанося тональный крем. Поморщилась, проводя спонжем по левой щеке.
Илья вот-вот придёт, всё должно быть идеально. Закончив макияж, внимательно оглядела себя в зеркале. Одёрнула платье. Поправила волосы. Удовлетворённая своим видом, задумалась — ничего ли не забыла? Подавляя тревогу, ещё раз пробежалась по квартире.
Ванная вымыта. Постель — свежее некуда. Кухня блестит. Полы — тем более.
Вазон!
Схватив графин, полила стоящий в углу фикус и дёрнулась от резкого звука дверного звонка.
Илья не открывал своим ключом — любил, чтобы его встречали.
— Здравствуй, милая, — проворковал, одаривая небрежным поцелуем, — это тебе.
Розы были прекрасны — семь огромных бутонов кроваво-красного цвета.
— Спасибо, любимый, — улыбнувшись, поблагодарила женщина.
Врать с улыбкой было нетрудно и давно привычно. Ведь муж, зная, что Надя обожает ромашки, всегда дарил ей розы.
— Чем сегодня порадуешь? — бархатисто спросил Илья, проходя в столовую. Залюбовался безупречно сервированным столом.
— Запечёнными овощами. И твоими любимыми котлетками, — ответила, прогоняя снова возникшую лёгкую тревогу.
Но супруг, похоже, сегодня был в прекрасном настроении.
— Новый рецепт?! Попробуем! — энергично воскликнул он.
Обеспечив мужа всем необходимым для ужина, Надя позволила себе присесть и немного расслабиться. Илья не просто ел — дегустировал. Внимательно разглядывал каждый кусочек, принюхивался к его аромату, предвкушая, и только затем отправлял в рот. Медленно и тщательно пережёвывал, чутко прислушиваясь к ощущениям.
Наконец очередь дошла до котлетки. Распробовав первый кусочек, мужчина нахмурился. Взялся за следующий и неожиданно выплюнул его прямо в тарелку. Надя вздрогнула.
— Милая, а ты часом не отравить меня собралась? — подчёркнуто ласково спросил муж, буравя жену стальным пугающим взглядом. — А?
Женщина похолодела. Вскочила, попробовала, и внутри всё оборвалось. Пересолила! Илья очень трепетно относился к потребляемому количеству «белой смерти».
Засуетилась, залопотала извинения… Первая пощечина оказалась, как всегда, неожиданной и самой болезненной. За ней посыпались другие.
— Прости-и! — зарыдала женщина, отступая в угол и закрывая лицо руками, — я не нарочно!
— Я многого прошу? — приговаривал муж, нанося расчётливые удары. — Всего лишь быть хорошей женой. Не хочешь — пошла отсюда, тварь неблагодарная! Я — всё для тебя! А ты!
Сопротивляться не было смысла — это раззадоривало Илью ещё сильнее. Казалось, что он не просто срывает злость, но и получает удовольствие от процесса. Женщина только пыталась защитить лицо — лицо, которое скоро уже не спасёт никакая косметика…
Наконец он выдохся и отправился в ванную. Умылся. Принял душ. Молча закрылся в спальне.
Скрючившись в углу, Надя беспомощно поскуливала, как несчастный щенок. Впрочем, почему «как»? Она и была им последние несколько лет.
Когда всё это началось? Когда красивый, статный, одетый с иголочки мужчина вскружил ей голову безупречными манерами и необычными ухаживаниями?
«Тебе пойдёт это платье, примерь!»
«С короткой стрижкой ты будешь выглядеть элегантнее!»
«Не иди в магазин, я всё куплю сам!»
Или это началось, когда Илья предложил переехать к нему?
А может, когда недовольно поморщился, увидев её подругу в гостях? Мило пообщавшись, после ужина он попросил Надю больше никого не приглашать домой. «Разве нам плохо вместе? — спросил он тогда, — зачем в квартире посторонние люди?»
Женщина признала его правоту — каждому хочется жить по своим правилам в собственном доме. И в дальнейшем встречалась с друзьями на их территории. Но как-то незаметно и эти встречи сошли на нет.
«Илье нужно подготовиться к выступлению…»
«Мы с Ильёй идём на День рождения его коллеги…»
«У Ильи проблемы, ему нужна моя поддержка…»
Со временем её и звать перестали. Однажды она с удивлением осознала, что ей уже два месяца никто не звонил. Кроме младшей сестры, — единственного близкого и любимого человека из прошлой жизни, до знакомства с Ильёй. Человека, который никак не хотел смириться с положением вещей: чем больше отдалялась Надя, тем настойчивей становилась Оксанка.
«Где ты, Надя?!»
«Не узнаю тебя! В кого ты превратилась?!»
«Хорошо, что у вас нет детей!»
Это было последней каплей. Женщина, отчаянно мечтавшая стать матерью, не смогла простить сестру. И окончательно вычеркнула её из своей жизни.
…Воспоминания хлынули потоком и захлестнули Надю с головой. Первая пощёчина за испорченную утюгом рубашку… Вторая — за опоздание на премьеру… Трогательное «Прости!», написанное мелом на тротуаре под балконом… Алая охапка роз с обручальным кольцом в придачу…
«Зачем тебе работать? Лучше займись хозяйством!»
«С кем это ты там переписываешься?»
«Никаких беременностей!»
Выбравшись из угла, разглядывая в зеркале бесцветные глаза и припухшие скулы, она внезапно увидела себя с новой стороны.
«Кем я стала?»
Никем. Прислугой без права на ошибку. Красивым приложением к великому и благородному образу идеального мужчины.
«Но ведь он любит меня!»
— Ой ли? — прозвучал в голове незнакомый голос. — Да он даже имени твоего не помнит! «Милая, любимая!» — издевательски засмеялся кто-то невидимый, — не надоело?!
Надя почувствовала, как изнутри подымается злость. Чувство, не имевшее права на существование. Ведь хорошие девочки не злятся. Хорошие жёны — тем более.
«Тварь неблагодарная!» — вспомнила она и впервые в жизни с удивлением почувствовала, как ярость наполняет её силой.
«И правда, хорошо, что у нас нет детей!»
Теперь женщина поняла смысл этой фразы.
…Утро началось с телефонного звонка.
— Прогуливаешь, бро? — хохотнул историк. — Твой десятый «Б» на ушах стоит!
Илья вскочил. Часы показывали 9:15. Не разбудила, с**а!
— Тва-а-арь! — разнеслось по квартире.
Квартира ответила тишиной.
Снова ругнулся, не увидев приготовленного костюма. Заметался по комнатам. Нади нигде не было. Не было её паспорта, чемодана, некоторых вещей. Только записка на кухонном столе:
«Пошла отсюда. Тварь»
Автор: Ира Сон
Меган Маркл публично поделилась фотографией
Меган Маркл впервые показала публике фотографию своей дочери Лилибет, повергнув Великобританию в шок. Она заметила: «Посмотрите на рыжие волосы моей дочери, и выясняется, что биологический отец Лилибет — это…»
Обновление новостей королевской семьи за январь
Меган Маркл представила первое публичное изображение 4-летней Лилибет, поразив страну: «Я приложила огромные усилия, чтобы вырастить Лилибет…»
Неожиданно Меган Маркл опубликовала в социальных сетях первую публичную фотографию своей 4-летней дочери Лилибет Дианы, застигнув врасплох Соединенное Королевство. Этот редкий взгляд на юную королевскую особу быстро привлек значительное внимание.
Муж, прожив 17 лет в браке с Инной, решил уйти к молодой студентке, но не ожидал, что жена устроит ему на прощание
Инна стояла у окна, рассматривая, как капли дождя стекают по стеклу, образуя причудливые узоры. Семнадцать лет – это много или мало? Она помнила каждый день их совместной жизни, каждую годовщину, каждый взгляд. А теперь всё рушилось, как карточный домик.
– Нам надо поговорить, – голос Алексея звучал непривычно глухо.
Она медленно повернулась, встречаясь с ним взглядом. В его глазах читалась решимость, смешанная с виной. Инна знала этот взгляд – так смотрят люди, готовые нанести удар.
– Я ухожу, Инна. К Наташе.
Тишина. Только тиканье старых настенных часов, подаренных когда-то его матерью, нарушало безмолвие комнаты.
– К студентке с твоего факультета? – её голос звучал удивительно спокойно.
– Да. Пойми, чувства угасли. Мне нужны новые эмоции, свежие впечатления. Ты же умная женщина, должна понять.
Инна усмехнулась. Умная женщина. Как часто он использовал эту фразу, когда хотел получить то, что ему нужно.
– Ты уверен? – только и спросила она.
– Абсолютно, – сказал Алексей. — Вещи я уже собрал.
Инна лишь легонько кивнула в ответ. Затем подошла к шкафу и достала ту самую коллекцию бутылку, которую они берегли на особый случай.
– Что ж, думаю, это достаточно особенный момент, – она начала открывать бутылку. – Знаешь, я предлагаю устроить прощальный ужин. Пригласим твоих друзей, родных. Всё-таки семнадцать лет – это не шутка.
Алексей растерянно моргнул:
– Ты… ты хочешь устроить праздник нашего развода?
– Почему нет? – Инна улыбнулась, и что-то в её улыбке заставило Алексея поёжиться. – Давай проводим нашу совместную жизнь красиво. В конце концов, я действительно умная женщина, помнишь?
Она достала телефон и начала набирать сообщения. Пальцы летали над экраном с удивительной скоростью.
– Завтра в семь вечера. Я приготовлю твои любимые блюда. Считай это моим прощальным подарком.
Алексей стоял, не зная, что сказать. Он ожидал слёз, истерики, упрёков – чего угодно, но только не этого спокойного принятия.
– И да, – добавила Инна, не отрывая взгляда от телефона, – передай Наташе, что она тоже приглашена. Хочу познакомиться с девушкой, которая смогла то, что не удавалось мне все эти годы – зажечь в тебе новую искру.
Следующий день начался для Инны необычно рано.
Она методично обзванивала банки, встречалась с юристом и готовила документы. Каждое действие было выверено, словно движения хирурга во время сложной операции.
К вечеру их просторная квартира наполнилась ароматами изысканных блюд. Инна накрывала на стол, расставляя лучший сервиз – свадебный подарок свекрови.
– Всё должно быть идеально, – прошептала она, поправляя салфетки.
Гости начали собираться к семи. Первыми пришли родители Алексея. Его мать, Вера Павловна, неловко обняла невестку:
– Инночка, может ещё можно всё исправить?
– Нет, мама. Иногда необходимо сделать правильный выбор и отпустить всё.
Постепенно начали приходить их друзья. Последними появились Алексей и Наташа.
– Проходите, присаживайтесь, – Инна указала им места во главе стола. – Сегодня вы – главные герои вечера.
Когда все расселись, Инна встала, держа бокал:
– Дорогие друзья! Сегодня особенный день. Мы собрались здесь, чтобы отметить конец одной истории и начало другой.
Она повернулась к Алексею:
– Лёша, я хочу поблагодарить тебя за семнадцать лет вместе. За все взлёты и падения, за радости и горести, которые мы делили. Ты научил меня многому. Например, тому, что любовь может быть очень разной.
По комнате пробежал неловкий шёпот. Наташа теребила салфетку, не поднимая глаз.
– А ещё ты научил меня быть внимательной к деталям, – продолжила Инна, доставая объёмный конверт. – Особенно к финансовым.
Она начала выкладывать документы:
– Вот кредит на твою машину, оформленный на наш общий счёт. Вот налоговые задолженности по твоей фирме. А это – особенно интересно – счета из ресторанов и ювелирных магазинов за последний год. Видимо, ты старался произвести впечатление на Наташу?
Алексей побледнел. Наташа резко подняла голову.
– Но самое главное, – Инна достала последний документ, – это наш брачный договор. Помнишь, ты подписал его, не читая? Там есть интересный пункт о разделе имущества в случае измены.
Тишина в комнате стала звенящей. Было слышно, как капает вода из крана на кухне.
– Дом записан на меня, – продолжала Инна. – Счета я уже заблокировала. А иск о разводе подан вчера вечером.
Она повернулась к Наташе:
– Милая, ты уверена, что готова связать свою жизнь с человеком, у которого нет ни жилья, ни сбережений, зато есть внушительные долги?
Наташа сидела, застыв как статуя.
– Извините, мне нужно выйти, — тихо сказала Наташа.
Вера Павловна покачала головой:
– Лёша, как ты мог? Мы же растили тебя не так.
– Мам, ты не понимаешь… – начал было Алексей, но его перебил отец:
– Нет, сын, это ты не понимаешь. Семнадцать лет – это не шутка. А ты всё разрушил ради чего? Ради интрижки со студенткой?
Друзья за столом молчали, избегая смотреть друг на друга. Только Михаил, лучший друг Алексея ещё со школы, тихо произнёс:
– Лёха, ты крупно облажался.
Инна продолжала стоять, держа бокал. Её лицо оставалось безмятежным, словно она вела светскую беседу о погоде:
– Знаете, что самое интересное? Все эти годы я верила, что наша любовь особенная. Что мы – как те старики из красивых историй, которые вместе до конца. Я закрывала глаза на твои задержки на работе, на странные звонки, на новые галстуки и рубашки.
Она сделала глоток напитка:
– А потом я начала замечать чеки. Ювелирный магазин, ресторан «Белый лебедь», спа-салон… Забавно, правда? Ты водил её в те же места, куда когда-то водил меня.
Наташа вернулась, но не села за стол. Она стояла в дверном проёме, держа свою сумочку:
– Алексей Николаевич, мне кажется, нам нужно поговорить. Наедине.
– Конечно, милая, – он встал, но Инна остановила его жестом:
– Подожди. Я ещё не закончила. Помнишь нашу первую квартиру? Однушку на окраине? Мы были так счастливы там. Ты говорил, что нам ничего не нужно, кроме друг друга.
Она усмехнулась:
– А теперь посмотри на себя. Дорогие костюмы, статусная машина, молодая любовница… Только вот незадача – всё это было построено на лжи и долгах.
– Алексей Николаевич, – голос Наташи дрожал, – вы говорили, что разведены. Что живёте отдельно. Что собираетесь купить нам квартиру.
– Наташенька, я всё объясню.
– Не трудись, – Инна достала ещё один конверт. – Здесь выписки с твоих карт. Думаю, Наташе будет интересно узнать, что параллельно с ней ты встречался ещё с двумя девушками. Или мне лучше сказать – студентками?
В комнате повисла звенящая тишина. Наташа, не говоря ни слова, развернулась и выбежала из квартиры. Стук её каблуков по лестнице эхом отдавался в полной тишине.
– Инна, – Алексей схватился за голову, – зачем ты это делаешь?
– Зачем? – она рассмеялась, но в этом смехе не было веселья. – А как ты хотел? Чтобы я рыдала, умоляла тебя остаться? Валялась в ногах?
Она обвела взглядом присутствующих:
– Знаете, что самое забавное? Я действительно любила его. Каждую морщинку, каждый седой волос. Даже его храп по ночам казался мне милым. Я была готова стареть с ним, растить внуков.
– Доченька, – тихо произнесла Вера Павловна, – может, не стоит.
– Нет, мама, стоит, – Инна впервые за вечер повысила голос. – Пусть все знают. Пусть знают, как ваш сын брал кредиты на подарки любовницам. Как проматывал наши общие деньги. Как врал мне, вам, всем!
Она достала ещё один документ:
– А вот это особенно интересно. Помнишь, Лёша, три месяца назад ты просил меня подписать какие-то бумаги? Сказал, что это для налоговой? Это было поручительство по кредиту. Ты заложил мою машину, представляешь?
Друзья начали тихо подниматься из-за стола. Кто-то пробормотал извинения, кто-то просто молча направился к выходу. Остались только родители Алексея и Михаил.
– Сынок, – отец Алексея тяжело поднялся, – мы с мамой, пожалуй, тоже пойдём. Позвони, когда… когда придёшь в себя.
Вера Павловна обняла Инну:
– Прости нас, девочка. Мы не думали, что он.
– Не извиняйтесь, мама. Вы здесь ни при чём.
Когда родители ушли, Михаил подошёл к Алексею:
– Старик, ты конкретно всё просрал. Позвони, если нужна будет помощь. Но учти – денег не дам.
И тоже ушёл.
Алексей сидел, опустив голову. Его дорогой костюм теперь казался нелепым маскарадным нарядом.
– Знаешь, – Инна начала собирать документы обратно в конверт, – я ведь могла устроить скандал ещё месяц назад, когда всё узнала. Могла разбить твою машину, порезать костюмы, закатить истерику на твоей работе.
– Но я решила сделать иначе, – она достала из сумки билет на самолёт. – Я улетаю завтра. Мальдивы, представляешь? Всегда мечтала там побывать, но ты всё время говорил, что это пустая трата денег.
Она положила ключи на стол:
– Квартиру нужно освободить к концу недели. Я её продаю. И да, не пытайся снять деньги со счетов – они заблокированы до решения суда.
Алексей поднял на неё потерянный взгляд:
– Что мне теперь делать?
– А это уже не мои проблемы, – она накинула пальто. – Знаешь, что самое смешное? Я действительно благодарна тебе. Ты заставил меня проснуться, встряхнуться. Я вдруг поняла, что жизнь не заканчивается на тебе.
Она подошла к двери и обернулась в последний раз:
– Прощай, Лёша. Надеюсь, оно того стоило.
Дверь тихо закрылась. Алексей остался один в пустой квартире, среди недоеденных блюд и недопитого вина. Где-то вдалеке послышался звук заводящегося мотора – это Инна уезжала в свою новую жизнь.
За окном начинался дождь – такой же, как в тот вечер, когда он решил всё разрушить. Только теперь некому было смотреть на узоры, которые капли рисовали на стекле.
