Ты, что, мужик, который подчиняется? воскликнула свекровь, увидев, как её сын сам готовит завтрак.
Какого черта мужчина в кухне? она была потрясена тем, что Тио взялся за готовку самостоятельно.
Валентина Лефевр пришла к нам впервые за восемь лет. С тех пор как её сын, Тио, и я вступили в брак, она ни разу не ступала в наш дом. Живёт она в небольшом поселке недалеко от Бордо и почти не выезжает в город возраст, здоровье и фермерские обязанности её сдерживают. Но теперь она настояла: «Я хочу посмотреть, как вы живёте. У вас же семья, квартира в ипотеку Надо убедиться, что всё в порядке».
Честно говоря, я радовалась. За все эти годы не было ни визита, ни звонка, чтобы узнать, как мы. Надеялась, что, наконец, разрядим обстановку. Мы встретили её как следует: подготовили комнату, подали традиционные угощения, одели в уютный халат и мягкие тапочки. Тио и я сделали всё, что могли. При работе и бытовых делах не всё даётся легко, но она заслуживала нашего внимания.
Первые дни прошли спокойно, без лишних происшествий. Затем настало субботнее утро. Я позволила себе полежать подольше после тяжёлой недели. Тио встал раньше, как обычно внимательный, всегда ищущий маленькие радости, чтобы меня порадовать. В тот день он решил приготовить завтрак-сюрприз для своей мамы и меня.
С полусна я слышала звуки кухни: шипящую сковороду, жужжащую кофемашину, запах масляных тостов. Улыбка отразилась на лице, сердце радовалось. Мой Тио, такой заботливый. Но эта идиллия продлилась лишь мгновение, пока Валентина не вошла в кухню.
Её голос прозвучал за дверью:
Что ты, сынок, тут замешал? На кухне? В переднике?!
Мама, я просто готовлю завтрак. Ты, наверное, устала после поездки. Камилла ещё спит пусть отдохнёт. К тому же, я люблю готовить, ты же знаешь сказал Тио.
Снимай это немедленно! Мужчина на кухне позор! Я тебя так не воспитывала! Твой отец ни разу в жизни не мыл посуду, а ты теперь готовишь омлеты как слуга! И Камилла почему лежит в кровати? Это её место! Ты полностью под её властью, это смехотворно! взревела она.
Я сидела под одеялом, сжатые кулаки, между желанием рассмеяться и желанием вмешаться. Её слова отталкивали меня. Я стыдилась за Тио, мне было больно, и я боялась, что эта визита оставит непоправимый след в наших отношениях.
Я встала, когда её гнева почти задохнула. Тио всё ещё держал лопатку, омлет спокойно подгорал. Валентина дрожала от ярости, бормоча о упадке, безответственности и о том, что «мужчина должен быть мужчиной».
Я быстро приготовила успокаивающий чай без него нам бы пришлось пережить настоящий сердечный приступ. Села рядом, взяла её за руку и попыталась объяснить спокойно:
У нас всё иначе. Мы партнёры. Я готовлю, убираю, работаю. Тио тоже помогает. Он готовит, потому что ему это нравится, потому что он заботится о нас. В чём же проблема?
Но она не слышала. Лицо её было закрыто, взгляд полон осуждения. Она молчала, но её выражение говорило само за себя: «Ты превратила моего сына в труса». Когда несколько дней спустя она ушла, не обняв нас, я поняла, что ей никогда не принять наш образ жизни.
Позже Тио признался, что она позвонила своему отцу и жаловалась: «Наш мальчик стал рабом своей жены, бедняга, ему даже не дают поспать он встаёт на рассвете у кастрюль». А я подумала: как печально воспитывать мужчину, внушая ему, что забота о других это слабость, а любовь позор.
Я не злюсь. Меня лишь печалит её судьба, когда кухня была для неё тюрьмой; её сын, которому пришлось бороться за право быть хорошим мужем; и я, ведь я так надеялась, что мы станем ближе.
Но я точно знаю: мой мужчина не «слабый». Он просто любит. И если кому-то это не по вкусу им только остаётся это принять.
