А она к окошку подбежала и смотрела, как уходит человек, с которым они прожили 15 лет. Она думала, душа в душу. Но он перед уходом просветил: потому что удобно было. У Клавы квартира, готовит отменно, хозяйка прекрасная, в лепешку готова была ради него расшибиться.
Клава подумала, что надо бы открыть окно и крикнуть ему, чтобы он ее не бросал.
Она даже готова была на такое унижение, чтобы согласиться: пусть живет с ней, даже не бывая дома по несколько дней, проводя их с той, другой…
Это лучше, чем быть в 45 лет одной, брошенной. И уже раскрыла окно-то. Но тут взгляд случайно упал на портрет отца. Тот в военной форме, вскинув подбородок, гордо смотрел в объектив.
И Клава вдруг передумала. Стыдно ей стало. За свою слабость.
Она еще раз глянула, как ее симпатичный и элегантный муж в пальто садится в красивую машину вместе с вещами.
Пошла на кухню. Путь лежал мимо коридора. Там стояло трюмо, во весь рост. От бабушки еще досталось.
Оно высветило полную уставшую женщину с серыми волосами и потухшими глазами.
Клава знала, что не красавица. А тут еще здоровье стало не очень.
Зубы крошились. Денег на новые не хватало. Потому что мужу была нужна новая машина. И на работе он должен появляться в красивых и дорогих вещах.
— Что ж ты за бестолочь! Твой Паша одет, как актер. А у тебя только вытянутый свитер, юбка доисторическая, пара блузок. Стоптанные туфли и вместо сапог чуни. И пальто с воротником, которое даже моя бабушка не наденет. Меню с тебя требует, словно в ресторане. То ему стейк, то котлетки на пару, то блины с начинкой, то мясо по-французски. А не пошел ли бы он? Нельзя так за мужиком ходить, подруга! — говорила Клаве коллега Люся.
Та слушала, но поступала по-своему.
А потом муж сказал, что уходит. К 27-летней девице. С четырьмя детьми.
— Она молодая, — вздыхала потом Клава.
Однако коллега и по совместительству подруга справки навела. В соцсети залезла. Соседей поспрашивала. И выдала:
— Пробу негде на ней ставить! Еще тебя беспородной обозвал! Да ты из достойной семьи! А там дно! Ни дня не работала. Все дети от разных мужиков. Будучи на восьмом месяце не просыхала вообще. А потом вот такие своим отпрыскам на лечение собирают. Мать у нее пропойца. Так что про молодость лучше вообще молчи. Но говорят, мужчинам нравится. Своим легким поведением и еще кое-чем. Только семья на этом не строится. Не знаю. Учудил твой Пашка. Ты, главное, держись!
Клава держалась.
Ей от родителей досталась очень хорошая квартира, большая, в центре. И отец, словно чувствуя что-то, оформил все так, что Паша на ее метры прав никогда не имел.
И Клава решила одну комнату сдать. Чтобы с деньгами было полегче.
У них в районе несколько объектов строилось.
И заехал инженер. С бородкой такой, приятный, интеллигентный. По имени Вольдемар Всеволодович.
Он несколько раз внимательно смотрел на Клаву. А потом вдруг выдал:
— Давайте я вам вперед заплачу! Сходите, зубки себе сделайте. Такая дама красивая, а мучаетесь!
Клава вспыхнула. Ничего она не красивая. Но с зубами хотелось разобраться.
Он ей денег больше дал. Мол, отдадите потом, если что.
А потом к нему брат приехал. Клава таких не видела. Ахнула.
В канареечном пиджаке, фиолетовых брюках и с немыслимой прической.
Сказал, что зовут его Кира. Работает стилистом. Решил брата навестить.
И Клаву в оборот взял. Когда она постояльцев пирогами потчевала, предложил имидж сменить.
И знаете, сменил. Заблестели осветленные волосы, преобразил лицо макияж.
Рот ей в порядок привели. На работу она теперь пешком ходила. Все лишние килограммы ушли. Даже бегать по утрам в парке стала.
Симпатичная женщина с нежной улыбкой и ямочками на щеках. Словно бабочка выпорхнула из залежавшейся и неприметной куколки.
А однажды звонок раздался. Открывать жилец пошел.
И крикнул:
— Клавочка, там к тебе!
На пороге маялся экс-супруг. Только она его с трудом узнала.
Паша постарел за год, выглядел бледным, осунувшимся, растерянным. От былого лоска и следа не осталось. Рядом стояли сумки.
— Тебе чего? — спросила Клава.
Она помнила, как первое время пробовала мужу звонить. Но он не желал с ней разговаривать. А дальше и вовсе в черный список занес.
А теперь пришел.
— Какая ты стала… Увидел не узнал бы! — восхитился Паша.
На Клаву комплимент впечатления не произвел. Она помнила свои бессонные ночи, желание свести счеты с жизнью, бесконечные слезы, панику.
— Ой, Клава. Сколько я натерпелся. Гадина эта только деньги с меня доила. Дети поначалу нормальными казались. Но потом…. Невоспитанные, орут все время. Развивать она их не желает. Сидит вечно в телефоне. Не готовит. Накупить этих пельменей. Однажды лапшу заварила. Представляешь? Лапшу! Мне! Рубашки постирала вместе, они полиняли. Я себе за это время ни одной вещи не купил. Все на них тратил. Словно в сумасшедший дом попал. Клава… Я ж к тебе. С тобой так хорошо. Я тебя всегда вспоминаю. Давай с начала начнем, а? — умоляюще попросил он.
Но у нее ушах звучали его слова при уходе:
— Да кому ты нужна? Беззубая, бесплодная, беспородная Клава.
Клава еще раз посмотрела на бывшего.
И тут дверь открылась. На площадку выглянул обеспокоенный Вольдемар Всеволодович со словами:
— Клавочка! Помощь нужна? Вы, мужчина, по какому вопросу?
Паша взвился и проорал:
— А вы вообще кто?
— Это муж мой, Вольдемар. Не приходи сюда больше! — и Клава закрыла дверь перед носом Паши, который от удивления даже рот открыл.
Извинилась перед жильцом. Ну, что мужем назвала.
А тот вздохнул и выпалил:
— Видно, время объяснений пришло! Я ж люблю тебя, Клава! Как можно было бросить такую потрясающую женщину? Выходи за меня, а? По-настоящему.
Он вдовцом был.
И Клава вышла. Через два месяца.
Муж ее розами заваливает. Дачу купили.
Женщина не видит, как иногда из-за угла за ними наблюдает бывший муж. Который со злости ругает себя последними словами, что однажды поддался соблазну и променял хорошего человека на пустышку. Оставшись в итоге не с чем.
А Клава и Вольдемар по улице ходят за ручки. Счастливые и влюбленные. И она ждет ребенка.
