— Чёрт возьми, мам, я больше не могу это терпеть! — Алина с размаху швырнула кружку на стол. Кофе плеснул на скатерть, оставив тёмное пятно. — Ой, прости, я не хотела…
— Ничего страшного, — Елена Ивановна вздохнула, уже тянясь за губкой. — Отмоется.
— Вот! Вот оно! — Алина вскинула руки. — Ты всегда «отмоешь», «заштопаешь», «замолчишь»! А он… он хоть раз спасибо сказал?
Алина рухнула на старый диван, который отец когда-то «спас» с барахолки. «Лен, смотри, почти даром!» — хвастался он, пока мама тихо откладывала деньги на новый. Елена тогда промолчала, как всегда.
— Алин, ну что ты завелась? — Елена Ивановна присела рядом, теребя край фартука. — Отец твой…
— Сейчас скажешь «он такой», да? — Алина фыркнула. — Мам, я эту пластинку наизусть знаю! «Он не со зла», «он устал», «он не хотел». А то, что он вчера тебя до слёз довёл из-за какой-то ерунды, это нормально?
Елена вздрогнула, вспомнив вчерашний вечер. Всё началось из-за пустяка — недожаренная картошка. «Ты что, специально меня травишь?» — орал Сергей. А потом…
— Ну, покричал немного, с кем не бывает? — пробормотала Елена, глядя в пол.
— ПОКРИЧАЛ?! — Алина вскочила, заметалась по кухне. — Мам, я через три этажа его вопли слышала! Я летела домой, думала, он тебя там… — она осеклась, сглотнув. — Знаешь, как страшно было?
— Ох, дочка… — Елена потянулась к её руке. — Прости, что напугала.
— Почему ТЫ извиняешься? — Алина резко остановилась. — Вот скажи, почему ты вечно за всё извиняешься? Это он должен ползать на коленях и умолять простить его за этот кошмар!
Чайник на плите засвистел, и Елена, как по команде, встала его выключить.
— Хочешь ещё кофе?
— Мам, хватит увиливать! — Алина плюхнулась на стул. — Ответь честно: ты с ним счастлива?
Елена замерла, держа чайник. Счастье? Когда она в последний раз вообще думала об этом?
— Знаешь, дочка… — она медленно поставила чайник на место. — Я как-то разучилась это слово понимать. Живём, и ладно.
— Это не жизнь, это выживание! — Алина стукнула по столу. — Посмотри на себя! Ты же красавица, а ходишь, как тень. Боишься лишний раз улыбнуться, вдруг «папочка» не одобрит. Премию на работе получила — молчишь, а то он опять всё спустит на свои посиделки с дружками!
— Ну, не преувеличивай, — Елена всплеснула руками. — Он же всё-таки твой отец.
— И что? — Алина подошла к окну, глядя на заснеженный двор. — Из-за этого терпеть, как он тебя унижает? Знаешь, что больнее всего? Я помню тебя другой. Помню, как ты смеялась, как пела под радио. Помнишь своё красное платье?
Елена невольно улыбнулась. То платье… Купила на распродаже, радовалась, как девчонка. А Сергей увидел и скривился: «Клоунессой себя выставлять?» Платье так и пылится в шкафу.
— А помнишь, как ты танцевала на свадьбе у тёти Кати? — продолжала Алина. — Я маленькая была, но помню, как все шептались: «Какая у Лены пара!»
— Да… — Елена вздохнула. — Только после этого Сергей неделю со мной не разговаривал. Сказал, что я «позорилась».
— Вот об этом я и говорю! — Алина повернулась к матери. — Он всё в тебе задавил — твою радость, твою искру! Превратил в… в тень! А ты всё терпишь!
За окном скрипнули тормоза. Сергей всегда так парковался — резко, с визгом.
— Ой, отец вернулся… — Елена засуетилась. — Надо ужин разогреть…
— Мама! — Алина схватила её за плечи. — Хватит! Ты не обязана кидаться к плите, как только он в дверях появляется! Ты не его прислуга!
Дверь хлопнула, и посуда в шкафу звякнула.
— Кто тут орёт? — голос Сергея прогремел из коридора. — Алина, опять ты тут?
— Привет, пап, я тоже по тебе скучала, — съязвила Алина, скрестив руки.
Сергей ввалился на кухню. От него несло перегаром и табаком. Елена невольно поморщилась.
— Ты опять пил? — сорвалось у неё.
— А тебе-то что? — огрызнулся он. — Я мужик, что хочу, то и делаю. Где еда?
— Что хочешь, то и делаешь? — взорвалась Алина. — А на маму тебе наплевать! На всех наплевать!
— Ты как с отцом разговариваешь?! — Сергей шагнул к дочери. — Забыла, кто тебя кормил?
— Мама меня кормила! — Алина не отступила. — А ты только орал да деньги пропивал!
— Лена, успокой свою девчонку! — рявкнул Сергей.
— Не смей так говорить о ней! — Елена вдруг выпрямилась. Голос её дрожал, но в нём появилась незнакомая твёрдость.
— Что-о? — Сергей повернулся к жене. — Ты теперь тоже против меня?
— Я не против тебя, — тихо ответила Елена. — Я просто устала. Устала бояться, устала молчать, устала… жить так.
Она опустилась на стул, глядя на свои руки. Страха не было — только пустота. И где-то в глубине — искорка чего-то нового.
— Знаешь, я всё время думала: может, это я виновата? Может, я готовлю не так, говорю не так? Если буду тише, если спрячусь — всё наладится?
— Мам… — Алина сжала её руку.
— А теперь я смотрю на тебя, — Елена подняла глаза на мужа, — и понимаю: я ничего не получила взамен. Ни слова, ни взгляда, ни капли тепла.
— Да ты что несёшь? — Сергей попытался усмехнуться. — Живёшь как королева, всё у тебя есть!
— Как королева? — Алина фыркнула. — Пап, ты сам-то веришь в это?
— Помолчи! — оборвала её Елена. — Дай мне сказать. Знаешь, Сережа, я правда жила как в клетке. Мир вокруг — вот он, за окном. А я боялась к нему прикоснуться. Боялась, что ты разозлишься, что всё развалится.
Она подошла к окну. Снег падал крупными хлопьями, укрывая двор. Старый вяз во дворе качался под ветром.
— Помнишь, как мы его сажали? — Елена кивнула на дерево. — Алина только родилась, мы были такие счастливые… Думали, всё у нас впереди.
— Лен, ну хватит, — Сергей смягчился. — Давай забудем, а?
— Нет, Сережа. — Она обернулась, и в её глазах мелькнула сталь. — Я больше не хочу забывать. Я хочу жить.
— Что ты несёшь? — он снова начал закипать. — Уйдёшь, что ли?
— Нет. Это ты уйдёшь.
Тишина повисла, как молот. Сергей растерянно моргнул.
— Чего?
— У тебя есть квартира твоего брата, — спокойно продолжила Елена. — Поживёшь там. Подумаешь. Может, протрезвеешь.
— Да ты… да вы… — Сергей заметался по кухне. — Это мой дом! Моя квартира!
— Твоя? — Елена горько улыбнулась. — А документы ты видел? Квартира на мне. Я её получила от завода. Ты тогда…
— Заткнись! — заорал он.
— А что, стыдно? — подхватила Алина. — Стыдно вспомнить, как тебя за пьянки выгнали? Как мама нас тянула?
Сергей шагнул к дочери, занёс руку…
— Не смей, — голос Елены стал ледяным. — Дотронешься до неё — я звоню в полицию. Хватит.
Он замер, оглядываясь. Куда делась его тихая Лена? Кто эта женщина с прямой спиной и холодным взглядом?
— Леночка… — он сменил тон. — Ну, погорячился я. Давай мириться.
— Нет, Сережа. — Елена покачала головой. — Я устала прощать. Уходи.
— А если не уйду?
Алина молча достала телефон, включила видео. На экране пьяный Сергей орёт, замахивается на жену…
— Ты… снимала меня?! — он побагровел.
— Нет, пап. Просто защищала маму, — ответила Алина. — Потому что она сама себя не защищала. До сегодня.
Сергей обвёл взглядом кухню — знакомую, но вдруг чужую. Посмотрел на жену, на дочь.
— Ну и катитесь! — он развернулся. — Сами будете умолять вернуться!
Дверь хлопнула, мотор взревел, и двор опустел.
— Мам… — Алина обняла мать. — Ты как?
— Не знаю, — Елена опустилась на стул. — Пусто как-то. И страшно. И… легко.
— Это нормально, — Алина начала собирать осколки кружки, которую уронила. — Блин, порезалась!
— Дай-ка я, — Елена достала пластырь. — Знаешь, это была его любимая кружка. С надписью «Лучший отец».
Они переглянулись и вдруг расхохотались — до слёз, до боли в животе.
— Господи… — Елена вытерла глаза. — Я и забыла, как это — смеяться.
— А я помню, — Алина улыбнулась. — На моём выпускном. Ты тогда танцевала с тётей Катей, пока папа не начал ворчать.
— Прости меня, дочка, — Елена вдруг посерьёзнела. — Я ведь знаю, почему ты с Максимом развелась. Не хотела, как я…
— Мам, ты тут ни при чём, — Алина обняла её. — Я просто вовремя поняла, что не хочу жить в тени.
Снег за окном валил всё сильнее, укрывая старое белым. Словно стирая прошлое.
— Что теперь, мам? — тихо спросила Алина.
— Не знаю… — Елена помолчала. — Я ведь даже мечтать разучилась. Всё боялась, что ему не понравится.
— Тогда начнём заново! — Алина вскочила. — Помнишь своё красное платье? Пойдём искать!
Через две недели…
Звонок в дверь застал Елену врасплох — она как раз примеряла то самое красное платье. В зеркале отражалась незнакомка: всё ещё неуверенная, но с искоркой в глазах.
— Мам, это я! — крикнула Алина. — Открывай, я с добычей!
На пороге стояла дочь с пакетами.
— Это что? — Елена ахнула.
— Салон красоты на дому! — заявила Алина. — Хватит этой серой косы. Будем делать из тебя звезду!
— Алин, ну куда мне… — начала Елена.
— Так, стоп! — Алина подняла руку. — Никаких «в моём возрасте»! Это папины слова, не твои. Ты теперь свободна!
— Свободна… — Елена улыбнулась, пробуя слово. — Знаешь, до сих пор не верится. Всё жду, что он войдёт…
— Не войдёт, — Алина достала телефон. — Смотри, что тётя Оля прислала.
На фото был Сергей — небритый, но в чистой рубашке, выходящий из офиса психолога.
— Серьёзно? — Елена присела. — К психологу ходит?
— Ага, — Алина ухмыльнулась. — Тётя Оля говорит, он там ноет, как жизнь переосмысливает.
— Странно… — Елена покачала головой. — А я думала, он названивать будет.
— Скучаешь? — насторожилась Алина.
— Нет, — Елена улыбнулась. — И это самое удивительное. Тридцать лет вместе, а я будто… ожила.
— Тогда за дело! — Алина выложила краску для волос. — Как насчёт рыжего? Ты же в юности мечтала!
— Рыжего? — Елена рассмеялась. — А почему бы и нет?
Через месяц…
— Елена Ивановна, вы просто сияете! — восхитилась коллега Маша. — И этот цвет волос — огонь! Вам лет двадцать сбросили!
— Правда? — Елена смущённо поправила рыжие локоны. — А то я всё думаю, не слишком ли…
— Слишком? — Маша фыркнула. — Вы на себя смотрели? Похудели, глаза горят… О! А помните того бухгалтера, Антона? Который вам конфеты приносил?
— Ой, Маша, что ты выдумываешь! — Елена покраснела. — Он просто вежливый.
— Ага, конечно, — подмигнула Маша. — Особенно когда вас на обед зовёт.
Вечером Елена рассказала об этом Алине.
— А что, мам? — оживилась дочь. — Антон этот — симпатичный, в очках, интеллигентный…
— Алина! — Елена шутливо замахнулась полотенцем. — У меня муж есть…
— Бывший муж, — поправила Алина.
В дверь позвонили. На пороге стоял курьер с букетом лилий.
— Елена Ивановна? — уточнил он. — Распишитесь.
— Мам, колись! — Алина схватила карточку. — Кто этот «С.К.»? Неужели Антон?
Елена выхватила карточку. Руки дрогнули: «Лена, прости. Я всё осознал. Сергей».
— Вот ещё! — фыркнула Алина. — Думает, цветы всё исправят? Выкинем!
— Не надо, — Елена задумчиво посмотрела на букет. — Цветы красивые. Поставим в вазу.
— Ты что, его простить хочешь?
— Нет, — Елена улыбнулась. — Просто я больше не злюсь. Он теперь… как старый фильм, который я пересмотрела и забыла.
Телефон зазвонил. Номер Сергея.
— Не бери! — дёрнулась Алина.
— Возьму, — спокойно ответила Елена.
— Лена? — голос Сергея был тихим. — Цветы получила?
— Да, Сережа. Спасибо.
— Может, встретимся? Я изменился. К психологу хожу, всё понял…
— Рада за тебя, — Елена говорила мягко, но твёрдо. — Но для нас это конец.
— Почему конец? — в его голосе мелькнула паника. — Я же…
— Потому что я тоже изменилась. И мне так лучше.
— У тебя кто-то есть?
Елена вспомнила Антона, его тёплую улыбку, как он неловко протягивал ей кофе…
— Нет, Сережа. Просто я теперь есть у себя. И это важнее всего.
Она повесила трубку. Алина восхищённо хлопнула в ладоши:
— Мам, это было круто! Прямо как в сериале!
— Какой там сериал, — Елена рассмеялась. — Просто сказала, как есть.
Она встала, закружилась по кухне, напевая старую песню:
— «Я свободна, словно птица в небесах…»
— Мама! — Алина расхохоталась. — Ты что, на караоке записалась?
— А что? — Елена подмигнула. — Может, и запишусь. Я столько всего пропустила! Книги, фильмы, танцы…
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка, тётя Зина.
— Лена, ты? — она прищурилась. — Помолодела-то как! А Серька где?
— Ушёл, тёть Зин, — спокойно ответила Елена.
— Как ушёл? — ахнула соседка. — А ты одна теперь?
— Не одна, — улыбнулась Алина. — Счастливая.
— Тьфу на вас! — тётя Зина покачала головой. — А я чего пришла-то… Лен, там в клубе курсы танцев для взрослых открыли. Пойдёшь?
— Танцы? — Елена задумалась. — А знаешь, пойду!
Когда соседка ушла, Алина обняла мать:
— Мам, я так тобой горжусь!
— Правда? — Елена прижала дочь. — А я вот думаю… Может, и правда на танцы? И в путешествие хочу. Хоть в Питер на выходные. И платье новое…
— И с Антоном на кофе! — подколола Алина.
— Ой, ну тебя! — Елена рассмеялась. — Хотя… кто знает?
Через три месяца…
Елена стояла у зеркала, поправляя новое платье — не красное, а изумрудное, под цвет глаз. Сегодня был её первый урок танго. В кармане лежал билет в Питер — подарок от Алины. А на столе ждал недочитанный роман, который она начала на курсах книжного клуба.
В дверь позвонили. Елена открыла — Антон, немного смущённый, держал в руках коробку конфет.
— Лена, я тут… думал, может, в кафе сходим?
Она улыбнулась, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее.
— Почему бы и нет?
За окном загоралась весна. Вяз во дворе покрылся зеленью, а Елена знала: её новая жизнь уже расцвела. И это было только начало.
